Мы продолжаем серию публикаций о завершившейся недавно английской стажировке слушателей программы «Менеджмент в музыкальном бизнесе и индустрии развлечений» RMA. Сегодня вашему вниманию предлагается отчет о встрече со всемирно известным клипмейкером и кинодокументалистом Филом Гриффином, человеком, работавшим с Полом Маккартни, Эми Уайнхауз, Бритни Спирс и многими другими звездами рок и поп-музыки.

Фил, как вообще так получилось, что вы стали клипмейкером?

– Да по большому счету случайно. В молодости я был профессиональным танцором, увлекался балетом, а ни о каком кино даже и не думал. Но вот так случилось, что однажды, это было в начале 90-х, меня пригласили на съемки фильма The Line, The Cross And The Curve: его снимала Кейт Буш, а я был одним из консультантов по танцам и пластике. И вот там, на этих съемках, я и влюбился в кинокамеру и можно даже так сказать, что впоследствии я на этой камере женился.

На заре карьеры кто-то оказал на вас влияние? Были ли у вас любимые клипы и клипмейкеры, которых вы бы могли назвать своими учителями?

Nothing Compares 2 U Шинейд О’Коннор. Я думаю, при желании влияние этого клипа – его снял Джон Мэйбери – можно проследить во всем, что я когда-либо делал. Совершенно замечательное видео: очень простое, очень дешевое в производстве, вроде ничего в нем нет, и есть – все.

Теперь, спустя почти двадцать лет, нет никаких сомнений в том, что вы достигли в своем деле очень высокого уровня. А в чем, по-вашему, главный секрет этого успеха?

– Ну, многие, наверное, сказали бы, что главный залог успеха – это профессиональная команда. Я тоже думаю, что это очень важно. Но все-таки главной причиной того, что у меня многое получилось, я считаю то, что я всегда стремился говорить правду, представлять артистов такими, какие они есть на самом деле. Знаете, очень неправильно недооценивать аудиторию, которая смотрит фильмы и клипы, она ведь достаточно умна для того, чтобы понять, где ее пытаются обмануть, а где нет. Людям давным-давно опостылела фальшь, которой их кормят каждый день.

Но, помня об этом, стремясь показывать зрителю правду, вы должны знать, что наверняка найдутся люди, которые захотят вам в этом воспрепятствовать: ну, там звукозаписывающие компании, менеджмент артистов и тому подобное… И это значит, что вам, если вы готовы отстаивать свои принципы, необходимо будет проявить известное мужество и упорство. Вот вам пример: мой документальный фильм о Бритни.

Вы знаете, что у нее был тяжелый период и многие уже думали, что она вообще свихнулась – ну, обритая наголо голова и все такое прочее… И разумеется, было довольно много желающих из числа того же менеджмента что-то в этом кино подправить, сгладить; и так далее, и тому подобное. Но сама она хотела предстать перед публикой без маски, и поэтому нам, ей и мне, удалось добиться того, чтобы все от нас отстали. В итоге фильм редактировали только мы – я и она. Думаю, поэтому он и получился.

Но мало, наверное, переубедить менеджмент. Необходимо, чтобы и сам артист захотел быть искренним. Как вы этого добиваетесь?

– Если я работаю с человеком впервые, я сначала, естественно, стараюсь побольше послушать его музыки, не только ту песню, на которую предстоит снимать, но и много-много других. А потом я говорю с людьми, ведь нет ничего важней личного контакта. Я говорю, стараюсь говорить откровенно. И с любым исполнителем моя главная задача заключается в том, чтобы не упустить того момента, когда он откроется мне, когда мне станет ясно, какой личный смысл он вкладывает в песню. И тогда у меня возникает примерное понимание того, каким может быть видеоряд.

После этого мы обсуждаем идеи – мои, артиста – у него ведь может быть свое представление о том, как все должно быть. И в результате приходим к какому-то общему сценарию: такая вот примерно технология. Конкретный пример? Ну, скажем, один из моих артистов мне рассказал, что всякий раз, когда он поет, он представляет себя маленьким мальчиком, которого поставили в угол. И в итоге мы построили бутафорскую стену, а он в клипе стоял лицом к этой стене и пел вроде как для нее. А в конце мы ее взорвали.

А как получилось так, что вашими клиентами оказались столько звезд? Они сами к вам приходят или вы ищите встречи с ними?

– А они меня друг другу рекомендуют. Эми Уайнхаус порекомендовала меня Принсу, Принс – Полу Маккартни, Kings Of Leon, Энни Леннокс, Bon Jovi, эти – еще кому-то. И – пошло-поехало.

Сложно работать с людьми такого уровня? С той же Эми Уайнхаус? Говорят, у нее очень непростой характер, да и вредных привычек много.

– Я вам могу честно сказать, что когда мне первый раз предложили с ней поработать, я отказался. Ее первая пластинка, Frank, мне категорически не понравилась. Но потом она сама мне предложила послушать Rehab, это был первый сингл с Back To Black… Мы встретились, поговорили, и этот разговор многое изменил: я понял, что она за человек, чем она живет. И после этого уже сам захотел с ней работать. Я снял для нее практически все видео ко второй пластинке, и ни разу мне не было с ней трудно. Потом, кстати, когда ее начинали раскручивать в Штатах, ей предлагали мой клип переделать под американский рынок, но она отказалась.

А как вам работалось с Маккартни?

– Для него я снял клип на песню Ever Present Past. У Пола там была собственная идея: он очень любит Фреда Астера и в этом клипе хотел выглядеть, хотел двигаться именно как Астер. В общем, мне кажется, что нам это удалось. А что касается того, сложно с ним работать или не сложно… Знаете, большинство людей становятся сложными, если начинают чувствовать, что к ним проявляют неуважение. А если в этом смысле проблем нет, то их нет в принципе. Когда мы начинали работу над клипом, менеджеры Пола мне сказали, что он сможет уделить нам не больше часа. Но потом я лично переговорил с ним, объяснил весь процесс, всю технологию, и он провел с нами пять дней. Это и называется выработкой взаимного доверия. Если вы откровенны с клиентом, вы всегда сможете договориться с ним о том, что пойдет на пользу и вам, и ему. В конце концов, это справедливо. А большинство людей стремятся именно к справедливости.

Впрочем, если такой подход не действует, можно иногда пуститься и на хитрость. Помню, был случай с Принсом. Он хотел снять клип на лондонской Неделе моды, причем не просто на Неделе – он хотел сам по подиуму пройтись, прямо во время показа. Ну, я нашел дизайнера, Мэттью Уильямсона, который готов был ему такую возможность предоставить. Он там целое шоу подготовил, в котором Принс должен был сыграть главную роль. И вдруг тот звонит в последний момент и говорит: я передумал, не приеду. Ну, и у меня уже другого выхода не оставалось, как слегка его припугнуть. Слушай, говорю, у тебя есть выбор: или завтра все газеты напишут, что ты не явился на собственный показ, или – что ты своим появлением спас абсолютно провальную неделю моды. Как вы думаете, что он выбрал?..

Мы знаем, что вам довелось поработать и как минимум с одним россиянином…

– Да-да, с Эмином. Знаете, когда мы впервые встретились, мне сразу бросилось в глаза, что он как-то неохотно говорит о своем происхождении, о том, что он из очень богатой семьи, старается казаться простым музыкантом. Мне все это показалось наигранным, и я ему дал совет: быть самим собой и не показывать своим поклонникам того, чего нет на самом деле. В итоге я снял про него документальный фильм. Получилась, знаете, такая история про человека, ищущего возможность совместить музыкальную карьеру с бизнесом. Кстати, как артист он мне очень импонировал тем, что всегда чрезвычайно заботился о качестве музыкального материала.

Фил, а что вы думаете о клипах, целиком и полностью сделанных на компьютере?

– Все, конечно, будет развиваться именно в этом направлении. Но это не значит, что умрут традиционные клипы, клипы, снятые на камеру. Они останутся, и останется аудитория, которая хочет смотреть на живых людей, наблюдать за живыми эмоциями. Нет, это все никуда не денется. Так же, как никуда не денутся бумажные книги, кино, театр.

Но развитие техники накладывает какую-то дополнительную ответственность?

– Разумеется. И ответственность эта заключается в том, что, снимая сейчас видео, вы должны заботиться о том, чтобы на сегодняшнем уровне его техническое исполнение было абсолютно безупречным. На сегодняшнем, подчеркиваю, а не на вчерашнем или позавчерашнем. В противном случае, через пару лет ваше сегодняшнее видео будет выглядеть абсолютным старьем. И произойдет это именно потому, что техника развивается стремительно, с каждым годом все быстрее и быстрее.

София Шершунович, Полина Вежан