Новости факультета
Выбор факультета
17 сентября 2014

Диалоги о деньгах

24 и 25 сентября «Мегаполис» представляет в Центре им. Мейерхольда музыкальный спектакль «Из жизни планет», на который собирают деньги с помощью краудфандинга. 

Юлия Стракович — автор книги «Цифролюция. Что случилось с музыкой в XXI веке», в которой изложена хроника изменений, произошедших за последние пару десятилетий с индустрией звукозаписи, цехом музыкантов, сообществом потребителей их продукта и журналистов. Книга была номинирована на премию А.К. Троицкого «Степной волк» 2014 г. В очередном выпуске регулярной колонки на Colta.ru Юлия Стракович беседует с фронтменом «Мегаполиса», генеральным продюсером лейбла «Снегири» и преподавателем факультета «Менеджмент в Музыкальном бизнесе и индустрии развлечений» Олегом Нестеровым о том, как зарабатывают деньги музыканты в условиях новой цифровой экономики.

О том, как все начиналось

Юлия Стракович: Олег, мы сегодня собрались поговорить на деликатную тему — о деньгах. Конечно, не ее бы обсуждать с вами — у «Мегаполиса» сейчас невероятно интересный творческий период. Но, с другой стороны, позиция «нам интересно ваше творчество, а уж как вы там материально существуете — не наше дело», как раз очень характерная для нынешней публики, кажется мне лицемерной и потребительской. На самом деле я думаю, что открытый разговор о финансовой стороне жизни музыканта на данном этапе очень важен. Ведь смотрите, что происходит: случилась цифровая революция, традиционная музыкальная экономика рухнула, а дальше все как повисло в воздухе, так и висит. Вроде бы стриминг, соцсети, разнообразные сервисы — масса новых возможностей, но как все это работает и чем при этом живут музыканты, никто в точности не знает: кругом сплошные легенды и домыслы. На Западе звучат хоть какие-то голоса людей, готовых откровенно рассказывать о своих финансах, — у нас же полный молчок. А ведь наша ситуация на западную совсем не похожа — и современная, и особенно прежняя. Давайте все же попробуем в ней разобраться — на вашем примере. Желательно по порядку, с самого начала.

Олег Нестеров: Сначала вся история с «Мегаполисом» — это, конечно, была чистая любительщина, все мы работали инженерами. Перемены наступили где-то в 1988 году — было такое время, рок вышел из подполья, ну и мы худо-бедно играли на каких-то фестивалях, концертах и начали что-то на этом зарабатывать. А с января 1989 года мы вошли в структуру АРСа как молодой коллектив, стали играть на разогреве у Серова — и вот тогда у нас пошли стадионы, дворцы спорта, 12 концертов в Киеве за 4 дня, 5 концертов в Ростове за 3 дня, ну и так далее. С моей точки зрения, мы тогда стали получать какие-то сверхдоходы — и почва у нас ушла из-под ног. Но это было короткое время, где-то полгода, потом спрос на нашу музыку резко стал падать, и мы вошли в полосу затяжного кризиса. 90-й, 91-й, 92-й, 93-й годы — они все были просто страшные, потому как страна торговала с рук и парни с гитарой уже вообще ничего, кроме жалости, не вызывали.

Стракович: И как вы выживали?

Нестеров: Кто как мог. Не музыкой зарабатывали. Но потом, где-то с конца 1993 года, появились клубы. И в 1994—1995-м клубы и казино (потому что тогда были казино) стали играть в нашей судьбе заметную роль. Понятно, что были концерты в каких-то залах, мы тогда были популярным коллективом на волне «Карл-Маркс-Штадта», но тем не менее в основном жили с клубов. Сказать, что сильно жировали, я не могу, но как-то существовали. В 1996-м мы записали «Грозу в деревне» и, в общем, оставались востребованными, но я хорошо помню, что как раз тогда начал задумываться: вот есть ограниченная обойма клубов в Москве плюс какие-то редкие, на самом деле, гастроли — и я слишком завишу вообще непонятно от чего. Это было такое неспокойное чувство, оно мне очень не понравилось.

Стракович: Вы говорите — записали «Грозу в деревне». Это как раз интересно: как в то время обстояло дело с записями с точки зрения финансов?

Нестеров: Все было по-партизански. Первая запись у нас была домашняя — «Утро», магнитоальбом. Вторая была на «Мелодии», за счет государства. На третий альбом «Пестрые ветерочки» мы собрали за счет концертов в АРСе, но это 1990 год и не бог весть какие деньги; там единственное — дефицит студий был, не дефицит финансовый. «Женское сердце» мы записывали тоже за счет государства. Тогда на «Мосфильме» Том Хидли построил студию, был как раз ее ввод в эксплуатацию, и мы год провели там совершенно бесплатно — в качестве эдаких кошек, на которых можно тренироваться. Следующий альбом «Megapolis»финансировал немецкий издатель Ульрих Рютцель из компанииErdenklang, он даже под нас придумал специальный лейбл, мы были его первыми и последними артистами на этом лейбле. Он вложился в запись, но фонограмма из-за этого осталась у него — что, в общем, и справедливо. Электронный альбом «НЕГОРО» сделан фактически на коленках, в миди-студии «Мосфильма», которая стояла не при делах и мы могли там учиться работать на компьютерах. А на альбом 1996 года дала денег возникшая тогдаGeneral Records — это Александр Морозов, Надя Соловьева и Артемий Троицкий, такая у них была компания соучредителей. Они отвалили нам какую-то гигантскую сумму — по-моему, порядка 50 тысяч долларов или марок, и мы поехали в Германию, выбрали топовую студию Дитера Дирка и записывались там месяц, очень жирный получился продакшн. Сам альбом при этом с коммерческой точки зрения был, конечно, полный караул, потому как мы выходили из тени своего собственного успеха, нам не хотелось быть заложниками «Карл-Маркс-Штадта». Эта фонограмма осталась у Морозова, и только сейчас мы вроде договорились, что путем разного обмена ее возвращаем. Потом был 14-летний перерыв. На момент «Супертанго» у нас уже была своя студия, но, чтоб окупить аренду, она работала в коммерческом режиме, и мы могли писаться только ночами и в один из выходных дней. Зато это было бесплатно, заплатили мы только одному сессионному музыканту и за микс и мастеринг — это было порядка пяти тысяч евро. Собственно, у нас этих денег не было, нам их дала компания «Союз», получив права на издание.

Стракович: Понятно, это расходы. А что насчет доходов?

Нестеров: Ясно, что с магнитоальбома и «Мелодии» мы вообще ничего не получили, ни копейки. С «Пестрых ветерочков» и «Женского сердца» мы получили от BSA Records, издавшей их, какую-то сумму, которой нам — это я точно помню — хватило на 12 бутылок водки и 6 банок черной икры, потому что мы ехали в Германию и нам это нужно было там потом обменять. За«Megapolis» мы ничего не получили, потому что в Германии он провалился, а здесь его очень быстро прибрали к рукам пираты — я представляю, сколько они заработали на «Москвичках» и «Карл-Маркс-Штадте», это был суперуспешный альбом, но ни мы, ни компания, которая переиздавала его здесь, ничего не заработали. Это, конечно, касается и «Грозы в деревне». Что до «Супертанго», то и тут ничего. Мы несколько тысяч экземпляров продали, но посчитайте: чтобы вернуть даже 5000 евро, сколько надо продать…

Стракович: То есть пока что в приходе сплошные нули...

Нестеров: Единственное, что из записей приносило деньги, — это продажи фонограмм в какие-то фильмы, но это редкость, исключения. Вот песня «Супертанго» попала в «2 дня» Дуни Смирновой — мы получили то ли 50, то ли 60 тысяч рублей.

Стракович: Ну а «Из жизни планет» — проект, сделанный уже целиком в новые времена?

Нестеров: Это вообще особая история — трехлетний цикл, вся эта затея с замком, нам ведь пришлось заплатить за экспедицию туда, чтоб записаться, ну и, естественно, за микс, мастеринг. При том что студия наша и основную работу мы делали здесь, где-то 600 тысяч рублей мы вложили только в продакшн. И тоже ничего с продаж, естественно, не предвидится.

Стракович: Я хочу уточнить — сегодня ведь масса каналов распространения. И физические продажи, и цифровые, и стриминг типа той же «Яндекс.Музыки» — везде «Из жизни планет» доступен. И отовсюду — ничего?

Нестеров: Ну, точных данных по продажам у нас сейчас нет — на iTunes мы торгуем через Никитина, он еще не присылал отчет, хотя там мы вроде в первую неделю дошли до 3-го места. CD и винил, по ощущениям, идут неплохо, но все равно пока не отбили даже производство. Совершенно очевидно, что каких-то существенных сумм здесь не будет в любом случае. Так что мы рассчитываем исключительно на концерты.

Стракович: Выходит, что цифровая революция, что не цифровая революция — для вас по большому счету ничего не изменилось? Вся эта западная драма с крахом рынка записей — она вообще не про нас?

Нестеров: Вот мы сейчас говорим, я смотрю, и получается, что да — ничего не менялось. Как мы никогда ничего не получали с записей, так и жить все привыкли, на них не рассчитывая.

Читать далее...

 

Все новости >