На стадионе «Монако» при полной загрузке могут поместиться восемнадцать с половиной тысяч граждан одноименного княжества, то есть примерно половина его непостоянного населения. Что касается населения постоянного, то оно здесь рассядется и в самом полном составе, и не стоит думать, будто для такого случая у них припасены поговорки вроде той нашей, про в тесноте, да не в обиде. На тот же ЦСКА, например, на Лигу Чемпионов, местных подтянулось тысяч девять, не больше, потому что сильно больше тут и нет, неоткуда взяться. В связи с категорическим отсутствием перспектив роста внутренней аудитории клубным руководством озвучивается намерение, несколько диссонирующее с трендами, преобладающими в современном европейском футболе. Они свой стадион не расширять собираются, не строить новый, вдвое больше прежнего, а наоборот — уменьшать, и, мало того, именно за счет уменьшения повышать доходность. Об этих планах, о том, за счет чего живет нынешний «Монако», а также о том, каким клуб был до приобретения его Дмитрием Рыболовлевым, и что он представляет собой теперь, пять лет спустя, участникам стажировки «Football Business Of North Italy & Southern France», организованной RMA для студентов факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» и партнеров бизнес-школы, рассказали вице-президент и гендиректор Вадим Васильев, консультант Филипс Донт и коммерческий директор Матиас Икар.

Вадим Васильев (справа) и Филипс Донт во время встречи с участниками стажировки, организованной RMA для студентов факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» и партнеров бизнес-школы

В прошлом году «Монако» фактически установил мировой рекорд, заработав на продаже игроков около 200 миллионов евро. Марсьяль, Карраско, Курзава, Абденнур, Кондогбиа, Окампос... Вы в течение очень короткого времени расстались со всеми своими лидерами, но и без них в нынешнем сезоне клуб находится в самом верху таблицы национального чемпионата, успешно играет в групповом турнире Лиги Чемпионов. Как это у вас получается?

Антони Марсьяль пришел в «Монако» из «Лиона» за 5 миллионов евро в 2013 году, спустя два года был продан «Манчестер Юнайтед» за 36 миллионов фунтов

Яник Карраско в 2010 году в возрасте 16 лет перешел в Академию «Монако» из «Генка», спустя пять лет продан мадридскому «Атлетико» за 20 миллионов евро

Вадим Васильев: Я не знаю, к сожалению или к счастью, но «Монако» — это клуб, который просто вынужден существовать в условиях такой экономической модели: мы совершенно не в восторге от того, что нам приходится продавать лидеров, но ничего другого нам не остается. Мы не можем зарабатывать достаточных для содержания клуба средств за счет продажи билетов, абонементов, не можем рассчитывать на огромные спонсорские контракты.

Ограничивающим фактором является сам размер княжества Монако, размер потенциальной аудитории — постоянно здесь проживают всего 8 тысяч человек, примерно 30 тысяч имеют здесь недвижимость, но живут далеко не круглый год, и еще около 40 тысяч ежедневно приезжают в Монако на работу. Ну, пусть мы оценим размер нашей местной аудитории даже в 100 тысяч — что это будет означать? Это будет означать, что средняя посещаемость домашней игры в 10 тысяч человек для нас — хороший результат, поскольку это — 10 процентов от всех, на кого мы в принципе можем рассчитывать. Да, конечно, когда речь идет о Лиге Чемпионов, об играх с «Арсеналом», «Ювентусом», или о топовых матчах чемпионата Франции, стадион полон, заняты все 18,5 тысячи мест, но в остальное время мы видим именно такую картину — 10 тысяч, чуть меньше, чуть больше.

Нужно учитывать еще и то обстоятельство, что уже в 20 минутах к северу отсюда начинается Италия, и там людям нет никакого дела до французского чемпионата, там дети, идя по утрам в школу, обсуждают вовсе не «Монако», а «Ювентус» или «Милан». А примерно на таком же расстоянии к югу — Ницца, и там собственный клуб, и собственные болельщики, которым «Монако» тоже не особенно интересен. Так что нет, продажа игроков — это на текущий момент то, за счет чего мы живем, это данность, которая принимается всеми, в том числе нашим тренерским штабом.

Мы привлекаем молодых перспективных футболистов, доводим их, что называется, до ума, и они уходят от нас в клубы, располагающие более крупными бюджетами, уходят за действительно большие деньги. На смену им приходят другие — поиск талантов, их воспитание и продажа — это наш бизнес, мы очень активны на трансферном рынке, в том числе на международном.

Впрочем, нужно признать, что это рискованная модель: с любым игроком вам может повезти, а может и нет, ведь никто и никогда не может со 100-процентной уверенностью сказать, что этот вот мальчишка, каким бы талантливым он не выглядел сейчас, в свои, скажем, четырнадцать, непременно дорастет до уровня настоящей звезды.


В связи с этими важнейшую роль в структуре «Монако» должна играть Академия. Расскажите, пожалуйста, о ее работе...

В.В.: Академия у нас исторически очень сильная, на данный момент она входит в десятку лучших футбольных Академий Европы. Вы уже вспомнили кое-кого из игроков, кто в свое время через нее прошел, а из тех воспитанников, кто играет за нас сейчас, можно назвать Жермена, он в домашней игре забил ЦСКА, можно назвать Килиана Мбаппе...

2 ноября 2016 года. «Монако» — ЦСКА — 3:0. Валер Жермен против Алексея Березуцкого и Георгия Щенникова

Филипс Донт: У нас в заявке на эту игру с ЦСКА было пять своих воспитанников, а вообще, если смотреть на результаты работы Академии «Монако» в целом, то на данный момент около 60 человек, прошедших через нашу молодежную систему, играют в европейских топ-чемпионатах, причем 22 из них — в топовых клубах. Это, согласитесь, очень достойные цифры. И отчасти даже удивительные, поскольку те условия, в которых занимаются футболисты Академии, ее инфраструктура, они не идут ни в какое сравнение с Академиями многих других европейских клубов.

Мне доводилось бывать на базе «Тоттенхэма», с которым мы сейчас играем в группе Лиги Чемпионов — у них там 15 полей. У «Челси» их вообще 32. А у «Монако» — два с половиной: я не шучу, дело именно так и обстоит — два полноразмерных поля и одно маленькое. И то это все без преувеличения отвоевано у природы — место, на котором оборудованы поля, буквально вырублено в скалах. Другого у нас просто нет, Монако, как уже говорилось, очень невелико, со свободными пространствами здесь огромные проблемы.

На базе «Монако» в местечке Ла Тюрби

Несмотря на действительно выдающиеся результаты работы вашей Академии, в последнем розыгрыше молодежной Лиги Чемпионов «Монако» дважды уступил ЦСКА, причем дома — разгромно, 0:5. Чем вы это объясните?

Ф.Д.: Да, нас всех этот результат тоже удивил. Главное, что эта же самая команда выигрывала у Леверкузена, у «Тоттенхэма», причем выигрывала по делу... Что произошло в матче с ЦСКА? Я не знаю, я на игре не был. Но я разговаривал с нашим техническим директором, и он мне сказал, что пока держались 0:0, все в общем было нормально. Потом были индивидуальные ошибки, нам забили, мы побежали отыгрываться и вот, напропускали. Ну, что я могу сказать? Это повод задуматься, это повод сказать игрокам: «Ну что, ребята, вы думали, что вы крутые? А вот смотрите, кто вы есть на самом деле... Вам еще до настоящей крутизны пахать и пахать...»

Ла Тюрби. 2 ноября 2016 года. Молодежная Лига Чемпионов. «Монако» — ЦСКА −0:5. Федор Чалов празднует один из четырех своих голов

Каков сейчас бюджет клуба, из чего он складывается? Вы сказали, что «Монако» не может рассчитывать на большие доходы от стадиона, от спонсоров. А каковы поступления от телевизионного контракта?

В.В.: Наш бюджет — это примерно 160 миллионов евро. Возможно, на фоне некоторых других европейских клубов эта цифра выглядит не очень впечатляюще, однако у нас перед ними есть преимущество, благодаря которому мы можем держать наши расходы на относительно невысоком уровне и при этом оставаться конкурентоспособными. Дело в том, что в Монако практически отсутствует подоходный налог, в то время как во Франции он равен 50 процентам, и поэтому иностранные игроки, исключая собственно французов, обходятся нам дешевле. Заключив контракт с иностранцем и положив ему зарплату, допустим, в миллион евро в год, мы этот миллион и платим. А во Франции, чтобы футболист получил миллион чистыми, клубу необходимо заплатить полтора.

Исторически это положение всегда вызывало у французов зависть, и, видимо, с приходом в «Монако» русского инвестора это чувство обострилась. В нашей истории было время, в 2013-14 годах, когда от нас требовали либо перенести свою штаб-квартиру в Париж и играть на общих основаниях, либо выйти из чемпионата Франции. Потом мы смогли договорится с французской Федерацией футбола и Лигой 1 о том, что все останется как есть, но мы за сохранение этого status quo единовременно выплатим 50 миллионов евро. Но и это был еще не конец — после того, как эта договоренность была достигнута, семь французских клубов инициировали против нас судебное дело — им эта сумма показалась слишком незначительной. Правда, в итоге они его проиграли и даже те деньги, которые мы уже заплатили, вернулись к нам. ...

Что касается телевизионного контракта, то в год Лига 1 зарабатывает на нем 760 миллионов евро. Пока эти деньги распределяются с учетом спортивных результатов, но проблема в том, что небольшие клубы, те, кто этими результатами похвастаться как раз не может, постоянно предпринимают попытки продавить новый регламент и добиться того, чтобы эта сумма делилась между всеми практически поровну. Все это здорово напоминает коммунистическую модель, мы в связи с этим сейчас переживаем довольно сложный период, переговоры, консультации идут постоянно, и я не знаю, чем это в итоге закончится.


Какую часть клубного бюджета составляют инвестиции его владельца и президента?

Ф.Д.: Основные инвестиции господином Рыболовлевым уже сделаны. В течение первых трех лет после приобретения им контрольного пакета акций, денежные вливания были очень значительными. Однако затем было решено, что клуб должен зарабатывать самостоятельно, должен стремиться к самоокупаемости.

Владелец и президент «Монако» Дмитрий Рыболовлев

К тому же мы, как и другие клубы, в вопросах инвестиций должны оглядываться на финансовый фейр —плей. В прошлом году УЕФА уже наложила на нас санкции за его нарушение. В течение ближайших трех сезонов мы должны выплачивать штраф в размере трех миллионов евро — по 1 миллиону в год. Кроме того, нас ограничили в длине заявки — в прошлом сезоне на игры в Европе мы могли заявить только 22 футболиста, а не 25, как те клубы, на которые санкции наложены не были. И в довершение всего нас предупредили о том, что если мы будем снова замечены в такого рода нарушениях, нас накажут гораздо более сурово. Мы это предупреждение услышали. Мы извлекли урок из этой истории.


Что вы все-таки намерены делать с посещаемостью домашних матчей? Какие меры должны быть предприняты, чтобы она повысилась?

В.В.: Учитывая то, что я уже говорил о размере местной аудитории, вопрос о повышении посещаемости стадиона для нас не актуален. Но — для нас актуален вопрос увеличения доходов от домашних матчей. На данный момент все упирается в то, что стадион «Луи II», где мы играем, очевидно морально устарел, он не отвечает современным требованиям, прежде всего в плане организации hospitality, он требует реконструкции.

Стадион «Луи II», домашняя арена «Монако

Что касается его вместимости, то, с нашей точки зрения, те 18,5 тысяч мест, которые есть сейчас, это много, оптимально было бы оставить 12-13 тысяч. При этом количество вип-мест, количество мест в корпоративных ложах, которых сейчас всего 300, напротив, должно быть сильно увеличено, возможно, до 20 процентов от общего количества, с тем, чтобы именно эти 20 процентов приносили 80 процентов всего дохода от продажи билетов и абонементов.

Стадион «Луи II», в раздевалке «Монако»

Сейчас в рамках правительства Монако создана рабочая группа по обсуждению реконструкции стадиона, мы передали туда свои предложения. Действовать в этом вопросе самостоятельно, без согласования с властями мы не можем, поскольку арена футбольному клубу не принадлежит, она продолжает оставаться в собственности княжества, и здесь к тому же помимо футбола проходят тренировки и соревнования по легкой атлетике, по волейболу, баскетболу, гандболу, даже по дзюдо, так что интересы всех этих видов при реконструкции тоже должны быть учтены.

Стадион «Луи II», одна из комнат для проживания воспитанников Академии «Монако»

Вообще, насколько тесно футбольный клуб взаимодействует с правительством Монако?

В.В.: Довольно тесно, да по-другому, наверное, и быть не может. Дело в том, что до того, как господин Рыболовлев приобрел контрольный пакет «Монако», клуб находился в собственности княжеской семьи, да и сейчас они остаются миноритарными акционерами. Принц Альбер очень любит футбол, он частый гость на наших играх, на игре с ЦСКА он присутствовал.

Принц Альбер, миноритарный акционер «Монако»

У нас с правительством имеется соглашение, в соответствие с которым клуб участвует в продвижение бренда «княжество Монако». В различных акциях, направленных на это, участвуют наши игроки, на сайте клуба заведен специальный раздел с круговой панорамой, представляющей княжество и его главные достопримечательности, определенные новости из жизни региона выкладываются в клубных соцсетях, где наша совокупная аудитория приближается к 5 миллионам пользователей. Кроме того, мы участвуем в социальных и благотворительных программах — работаем с больницами, школами, и так далее.


Что представлял собой клуб в тот момент, когда его приобрел Рыболовлев?

Ф.Д.: Сделка состоялась в декабре 2011 года, и я могу сказать, что на тот момент клуб был скорее мертв, чем жив. Речь даже не о спортивном результате, не о том, что мы тогда находились в Лиге 2. Речь об общем состоянии дел, о том, что целые направления, очень важные, на тот момент в «Монако» не были представлены в принципе. Маркетингом, например, не занимался вообще никто. В коммерческом отделе работало 13 человек, для сравнения: в «Аяксе» таких сотрудников тогда было 87.

В.В.: Я, как человек, который через год после прихода нового владельца был приглашен на должность спортивного директора, скажу, что тогда в клубе не существовало даже единой формы контракта — было 30 игроков и 30 разных контрактов: как агенты считали нужным, так они и подписывались. Необходимо было это все в короткое время структурировать, унифицировать. Вообще, все в тот момент требовало реорганизации — особенно финансовый блок: дисциплина, контроль за исполнением бюджета были очень слабые.


Как выглядит управленческая структура «Монако» на данный момент?

Ф.Д.: На данный момент у нас работают 240 человек, включая всех находящихся на контракте футболистов. У нас есть президент. Есть вице-президент, он же генеральный директор. Есть совет директоров, в который входят девять человек — он собирается четырежды в год, он предлагает бюджет и определяет общие направления развития. Оперативное управление осуществляется генеральным директором и главами департаментов: они собираются на совещание еженедельно, по понедельникам.

Для них присутствие на этом мероприятии абсолютно обязательно, но — на нем, по желанию, могут присутствовать и обычные сотрудники. В любом случае, отчет о каждом таком совещании мы распечатываем и получить, почитать его могут все, кто у нас работает.Точно также, как любой сотрудник может высказать свои наблюдения, соображения относительно каких-то проблем, относительно того, что, по его мнению, в клубе идет не так.

Могу привести совсем недавний пример такого рода коммуникации между рядовыми сотрудниками и руководителями: один наш водитель, его зовут Амир и он возит футболистов, после одной из поездок пришел к техническому директору и говорит: «Знаете, такой-то неважно выглядит, грустный какой-то, печальный. Может, что-то случилось у него... В общем, обратите внимание, разберитесь...»

Я считаю, это очень правильный подход , ведь от того, как футболист себя ощущает, от того, какое у него настроение, чем он озабочен, расстроен, зависит и качество игры. Мы уделяем этому очень серьезное внимание. Мы стараемся решить все проблемы футболистов, которые у них возникают вне пределов поля. У них и у их родных, у их семей, особенно это касается легионеров. Знаете, если игрок даже кошку с собой привез, мы должны позаботиться о том, чтобы и кошка была счастлива в Монако.

Расскажите, пожалуйста, о принципах, которых «Монако» придерживается в работе со спонсорами.

Матиас Икар: Прежде всего я хочу сказать, что, несмотря на то, что мы в силу причин здесь уже озвученных, не можем рассчитывать на такие спонсорские контракты, как некоторые другие клубы, все-таки у нас есть в этом вопросе и некоторые перед ними преимущества.

«Монако» — это клуб, не имеющий врагов, а значит потенциальным спонсорам не приходится раздумывать по крайней мере над тем, какую аудиторию они оттолкнут своим решением о сотрудничестве с нами. «Пари Сен-Жермен», например, этим похвастаться не может: заключая сделку с Парижем, его партнеры почти гарантируют себе ненависть болельщиков из Марселя. И наоборот.

Что касается принципов, которых мы придерживаемся в работе со спонсорами, то главный принцип — индивидуальный подход к каждому партнеру. Если в прежние времена предложения «Монако» были абсолютно стандартными — мы всем, кто заплатит нам такую-то сумму, гарантированно предоставляем то-то и то-то, и ничего больше, никакого эксклюзива-то теперь времена изменились. Каждое предложение прорабатывается с учетом нужд, интересов, потребностей каждого конкретного партнера.

И больше того, каждому партнеру мы даем подробный отчет — благодаря сотрудничеству с нами, в связке с «Монако», вы столько-то раз появились в прессе, столько-то — на телевидении, столько-то раз были упомянуты в социальных сетях, и так далее. Мы — премиальный бренд, и мы можем помочь, мы помогаем вам спозиционироваться таким же образом.

Тем не менее, если заглянуть в раздел «Партнеры» на вашем сайте, премиальных брендов там немного. Зато хватает марок региональных, в мире широко не известных. Учитывая репутацию Монако как места очень дорогого, именно что брендового, люксового, это даже странно ...

М.И.: Нет, на самом деле ничего странного. Ведь когда я говорю «премиальный», я не имею в виду «люксовый», я имею в виду прежде всего — «качественный». Вы правы говоря о том, что Монако у многих ассоциируется именно с роскошью, с очень богатыми людьми, очень дорогими брендами. Но дело в том, что потребители этих брендов, их поклонники, они в массе своей не являются такими уж рьяными любителями футбола. Они — не наша аудитория, футбол — это все-таки история более демократичная.

В работе со спонсорами вы в чем-то себя ограничиваете, есть ли какие-то компании, отрасли, с которыми вы не будете сотрудничать никогда и ни при каких обстоятельствах?

М.И.: Ограничения есть прежде всего в плане реноме потенциальных партнеров. Например, некоторое время назад мы отказались от соглашения с одним из трейдеров на рынке Forex: правительство Монако официальным письмом предупредило нас о том, что этого делать не стоит, поскольку репутация этой компании, скажем так, небезупречна.

В остальном — никаких ограничений. Больше того, мы абсолютно открыты к сотрудничеству с любым законным бизнесом. Около года назад мы создали собственный бизнес-клуб, мы продаем членство в этом клубе.

Для предпринимателей, которые уже ведут дела в Монако, это отличная возможность привести на футбол своих партнеров, тех, с кем они, может быть, хотели бы организовать совместные проекты, приятно и с пользой провести время на стадионе. А для тех, кто здесь только осваивается, кто планирует работать в Монако, это максимально короткий путь к знакомству с местным бизнес-сообществом, к приобретению новых деловых связей, знакомств...

Расскажите, пожалуйста, каким образом в работу со спонсорами, в маркетинговую деятельность клуба вовлечены футболисты «Монако»?

М.И: У нас есть договоренности на этот счет со многими партнерами. И у нас нет недостатка в желающих пригласить того или иного нашего футболиста для съемок в рекламе. Мы работаем с этими предложениями, но мы с этим не перебарщиваем. Сначала спорт — тренировки, игры, только потом — маркетинг. Особенно это относится к молодым игрокам.

Если приводить конкретные примеры, то около года назад для одного из наших партнеров, EA Sports — это разработчик видеоигр, в том числе FIFA 16 — мы провели чемпионат по киберфутболу с участием наших игроков.

Или вот другая акция, ее мы организовали прошлым летом для другого нашего партнера, Orezza. Это корсиканская компания, они производят минеральную воду, а еще одно их направление — петанк. Это безумно популярная во Франции игра, они делают шары для нее.

 

В той акции, о которой я говорю, принял участие Фалькао. Понятно, что он никогда раньше в петанк не играл, а тут попробовал. Забавно получилось, хотя в футбол, конечно, он играет лучше.

Петр БРАНТОВ