В цикле «Монологи», подготовленном культурологом, журналистом, автором-ведущим радиопрограмм о современном искусстве Сергеем Чебатковым, ключевые участники современного художественного процесса рассказывают, почему и как в 1980–1990-е они решили связать свою судьбу с современным искусством. Новый монолог принадлежит Владимиру Овчаренко — основателю галереи «Риджина» и аукциона VLADEY. Материал опубликован в «Артгиде».

С современным искусством я впервые познакомился в конце 1980-х. Я тогда  активно занимался бизнесом, время было очень интересное и неспокойное: инфляция, нестабильность. Иметь долларовые контракты и зарабатывать валюту казалось  пределом мечтаний. И вот мне кто-то из знакомых сказал, что русские художники очень популярны на Западе, и что их искусство можно запросто продавать за доллары. Я потихоньку начал изучать эту тему и вскоре  познакомился с Маратом Гельманом. Он к тому моменту уже сделал выставку «Вавилон» в Московском дворце молодежи, на которой показал молодых художников Украины и Юга России. Мы с Маратом очень много общались и даже обдумывали возможность открыть совместную галерею, но, в конечном итоге, этим планам не суждено было осуществиться. Сначала я открыл свою галерею «Риджина», а через три месяца он свою. Это был 1990 год.

Когда я открылся, выяснилось, что долларовый дождь в русском искусстве закончился. В мире бушевал очередной экономический кризис, цены на искусство упали, и ажиотаж вокруг русских художников сошел на нет. Но мне сопутствовала удача: мне удалось познакомиться с гениальным художником Олегом Голосием. Дальше — больше! К участию в нашей первой выставке я пригласил художницу Наташу Турнову. Она согласилась, но у нее возникли сомнения, как ей лучше развесить свои картины, и она попросила помочь Олега Кулика. Так я познакомился и с ним. Сейчас все эти люди — звезды искусства, и мы в этом сыграли важную роль.

Сегодня я понимаю, что в начале девяностых во всем присутствовала особая энергия — в искусстве, в бизнесе, в политике. Мы были потрясающе невежественны во всем, что касалось мирового искусства. Ну, может быть Кулик немного знал о галереях, западном искусстве и прочем, но все мы жили какими-то отрывочными сведениями, хотя уже потихоньку начинали ездить по Европе. Были, конечно, люди осведомленные, вроде Виктора Мизиано и Иосифа Бакштейна, но таких были единицы. Интернета не было, никаких изданий о современном искусстве тоже.

Мы были, мягко говоря, очень наивны, но нас распирало изнутри, и мы делали очень брутальные вещи, которые сегодня уже, наверное, вряд ли кто-нибудь сможет повторить. Скажем, выставку «Искусство из первых рук», во время которой работы художников держали солдаты внутренних войск, прятавшиеся за стенами, или анималистический фестиваль — тогда пространство галереи было отдано живым леопардам, а зрители сидели в клетке. Остался в истории искусства и проект Кулика «Пятачок делает подарки», запомнившийся тем, что мы разделали настоящую свинью прямо в галерее. До сих пор помню, какие страсти вокруг него бушевали…

Читать далее…