В Санкт-Петербурге в Мраморном дворце идет выставка «Андрей Волков. Сохранение времени». Forbes Life расспросил художника Волкова о сохранении его личного времени, документации истории династии художников Волковых и ее основателя, авангардиста Алекандра Волкова.

 

Андрей, надо ли в ваших работах искать какие-то отсылки к работам отца и деда?

Как правило, прямых отсылок у меня нет, за исключением нескольких работ-посвящений, своего рода оммажей. Когда задают вопрос: «Каково это, быть художником в династии», мне сложно ответить, поскольку у меня нет другого опыта.

 

Как вы работаете с семейным наследием?

Все начинается с самых простых вещей — как это было у моего отца и его старшего брата — с детства я помогал показывать картины. Доставал со стеллажей холсты, перекладывал рисунки в папках, ставил работы на мольберт. Показы были в основном домашние, возможности публичного выхода были невелики. Приходили друзья-художники, иногда коллекционеры, люди из самых разных кругов, от андеграунда до достаточно «высоких». Потом стал работать с архивами, организовывать выставки, издавать книги. Но именно благодаря домашним показам мне удалось застать удивительных, в полном смысле слова исторических персонажей.

 

Вы имеете в виду послевоенное поколение московских собирателей, круг Костаки?

Да, именно благодаря Георгию Костаки имя моего деда, художника Александра Волкова вернулось из забытья. Волков жил в Ташкенте, был фигурой крупной, известной, но в 1946-ом году, когда вышло постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград», началась новая волна борьбы с формализмом и космополитизмом. Его жестко отовсюду выдавили, фактически лишили работы. Изоляция была такой, что ученики, завидев его на улице, переходили на другую сторону. Существуют протоколы собрания Союза художников, где его друг, в кавычках, призывает: «А Волкова мы должны уморить голодом». Десять лет семья выживала благодаря его жене, моей бабушке, Елене Семеновне Волковой. Она была учителем русского языка и литературы в школе для трудных подростков, брала максимальную нагрузку, практически дневала и ночевала в школе.

Когда отец приехал в Москву в конце 1950-х, художника Александра Волкова успели основательно забыть. Хотя здесь в 1924 году была его персональная выставка, работы приобрел Музей востока и Третьяковка. И вот его работы увидел Георгий Костаки, а он обладал глазом фантастическим, и сразу же понял масштаб художника, и, что называется, вцепился.

Читать далее…