«Еще тридцать лет назад весь рынок продаж искусства был сосредоточен на старых мастерах, сегодня же все внимание сфокусировано на современном искусстве» — с таких слов в музее «Гараж» начал лекцию-презентацию своей книги о секрете популярности художников и о формировании стоимости произведений искусства под названием «Завтрак у Sotheby’s» Филип Хук, член совета директоров аукционного дома, старший специалист отдела импрессионистов. Многолетний эксперт дома ответил на вопросы Елены Кравцун в газете Коммерсант.

— Есть утверждение, что цены на современное искусство — это великий мыльный пузырь. В чем причины самого большого в истории роста цен на произведения современного искусства? До какой цифры могут дорожать отдельные работы?

— Действительно, с 2008 года цены на современное искусство выросли невероятным образом. Все ожидали, что кризис обрушит этот рынок, что случалось неоднократно прежде. Это было неписаным правилом и в 1930-е, и в 1990-е годы. Однако в этот раз все случилось по-другому. Причина — в очень низкой банковской ставке, которая делает невыгодным хранить свободные деньги, которые быстро теряют в цене с учетом инфляции. Люди устремились с этими средствами на рынок искусства. Я бы не сказал, что этот рост наблюдается только лишь в нише современного искусства. Такой же рост мы видим в категории импрессионистов, модернистов, сюрреалистов и на торгах старых мастеров. Низкая процентная ставка не повышалась с 2008 года, что и обеспечивает такой бум.

— Продолжая разговор о ценах — почему, на ваш взгляд, импрессионизм и Пикассо перестали быть самыми дорогими на рынке?

— Мы живем в уникальное для современного искусства время. Никогда до этого глобализация и процессы, которые мы сейчас наблюдаем в экономиках разных стран, не делали молодых людей богатыми за столь короткое время. Сейчас довольно большое количество миллионеров в возрасте до тридцати-сорока лет. Будем откровенны, они больше склонны к современному искусству, они его лучше видят и читают. Оно ближе им, чем искусство тех же импрессионистов. Мне кажется, в этом состоит причина того, что цены на современное искусство опережают цены на другие периоды. Богатых людей, готовых инвестировать в современное искусство, больше, чем тех, кто коллекционирует модернистов. Пикассо также относится сегодня к старому искусству. Мы живем в уникальное время еще и потому, что художники умершие конкурируют с художниками живущими. Раньше нужно было умереть, чтобы стать знаменитым, чтобы цены на тебя взлетели до небес. Однако сегодня ты можешь быть молодым художником и очень хорошо продаваться на рынке. Импрессионистов покупают люди старшего поколения, которые хорошо разбираются в искусстве в принципе. Современное же искусство апеллирует к ценностям и запросам молодых успешных людей.

— В своей книге вы пишете, что в прошлом веке «Sotheby’s как дом был изобретателен, открыт для всяческих инноваций и умел делать деньги». Так почему же его акции последние годы постоянно падают в цене? Что случилось с великим домом, в этом виновато постоянное соперничество с Christie’s или что-то еще?

— Во-первых, я хочу напомнить, что Sotheby’s — единственное акционерное общество среди всех аукционных домов. Действительно, цены на наши акции упали, если вспомнить — в 2006 году они упали до $6. Однако сейчас они поднялись до $40, это неплохой результат. Во-вторых, всегда, когда сравнивают Sotheby’s и Christie’s, забывают, что мы акционерное общество и следуем огромному количеству регуляций и привязаны к рынку акций, тогда как Christie’s — частная компания, которая такими обязательствами не обременена. Успехи Sotheby’s можно сравнивать только с успехами аукциона с такой же организацией. Люди извне, из финансового мира не понимают людей из мира искусства. Это сложный, тонко настроенный инструмент, который живет по своим законам. На мой взгляд, оценивать эффективность дома в привязке к финансовым результатам и цене на акции — неправильно. Бывает в торгах импрессионистов мы выступаем хуже, а Christie’s лучше, а цена на акцию Sotheby’s растет.

— Поговорим о частных сделках, которые Sotheby’s проводит в большом количестве. Получают ли эксперты-оценщики лично что-то за консультации, если сделка состоялась?

— Эксперты аукциона получают стимулирующую комиссию, которая никак не связана с суммой сделки. Это некий процент от комиссии, который получает аукционный дом, будучи акционерным обществом, у нас очень четко описан в контракте процент, больше которого мы не можем зарабатывать. Продавец всегда знает, сколько мы зарабатываем. Это определенно не процент, который может изменить вашу жизнь, но этого достаточно, чтобы специалисты занимались частными продажами. Я хочу заострить внимание на том, что мы не делаем частные продажи в ущерб торгам. Все же мы аукционный дом в первую очередь, наш фокус — это торги. Но когда владельцы вещей не хотят выставлять их на публичные торги...

— Какие это могут быть причины?

— Причины могут быть разными: слишком известное имя или слишком известная вещь. Владелец не хотел бы, чтобы весь мир узнал, что эта вещь больше не принадлежит коллекции. Вот в этих случаях мы занимаемся частными продажами, но, подчеркну, это параллельный аукциону бизнес, он не такой большой.

Читать далее…