Новости
Выбор факультета
11 февраля 2021

«Все хотят сразу много зарабатывать, но так не бывает»

Сегодня предлагаем прочитать историю выпускника факультета «Менеджмент в музыкальном бизнесе и индустрии развлечений» Геннадия Васильева, который всегда любил музыку, играл в группе, а в 2019 году запустил первый в России музыкальный коворкинг CoLab.




Меня всегда больше всего интересовало, как человек нашел то самое дело, призвание, можно сказать. Расскажи, когда ты понял, что музыка — это твое?

Еще подростком в подмосковном поселке я играл в нескольких вокально-инструментальных ансамблях. Одна из групп даже была популярной — можно сказать, мы были рок-звездами Сергиево-Посадского района. Так что я всегда был с музыкой.

Плюс мне всегда хотелось какую-то движуху создавать, объединять людей, больше знакомиться. В Сергиевом Посаде ежегодно проходил «Рок-Саммит» — фестиваль, на котором собирались все музыканты района, независимо от жанра. И мне очень нравилось, что на одной сцене звучит регги, панк-рок, поп-рок, хард-кор и что все друг с другом общаются. Было ощущение общей тусовки.

А когда начал сам организовать тусовку, а не просто участвовать?

В 2005 году открыл с друзьями первую студию звукозаписи в Богородском. А в 2008 — в Сергиевом Посаде. Я учился на пятом курсе финансово-юридической академии и почти поселился на студии. Там была кровать, удобства, кухня и главное — любая техника для записи под рукой. Что еще нужно студенту-музыканту?

К нам приходили записывать треки местные музыканты, и все вроде шло хорошо. Но в какой-то момент я понял, что бизнес-модель продажи времени не очень перспективна, потому что, как бы успешен ты ни был, ты не сможешь продать больше 24 часов в сутки. Поэтому я предложил своему бизнес-компаньону не просто давать музыкантам студию и оборудование в аренду, а выбрать 3-4 коллектива и вкладываться в их развитие. Я хотел, чтобы талантливые ребята не парились по поводу времени и могли писать классную музыку. Ограниченность во времени очень деструктивна в творческом плане: когда отдал последние три тысячи за аренду студии, хочешь выпустить хоть что-то. Это как в каршеринге — едешь вроде спокойно, но каждый светофор раздражает, так и тянет его проскочить на последних секундах, потому что деньги капают.

То есть вы хотели стать лейблом? Получилось?

Я хотел, но мы с партнером не сошлись во взглядах, и я просто ушел. И остался в 2010 году без работы и с одним еле работающим компьютером, на котором ничего не запишешь. Я мог пойти в какой-нибудь коллектив барабанщиком, как сделали многие знакомые из тусовки Monday Drummer Игоря Джавад-Заде. Был бы при деле, с хорошей зарплатой и гарантиями. Но я так не хотел. У меня были треки, в которых чувствовались сильные переживания, их нужно было дорабатывать и записывать.

А потом я устроился на постоянную работу, начал получать нормальные деньги. И вот тогда начал потихонечку покупать себе оборудование домой. Во многом это было из-за страха снова остаться без возможности творить. Так что с 2012 по 2018 годы я часть заработанных денег тратил на оборудование.

А где ты тогда работал?

Я и сейчас работаю в той же компании. Мы продаем комплексные решения для кинотеатров, концертных залов, конференц-залов: проектируем, строим, продумываем оснащение. Попал я к ним случайно — они реконструировали Дом офицеров, где у нас была студия в 2008 году, и предложили мне помочь со звуком. А с 2012 перешел на постоянную работу.

Я начинал монтажником, который просто колонки подвешивает. Потом отучился в Бельгии, потом — в штаб-квартире Dolby Digital в Англии. И в итоге стал человеком, который полностью консультирует, как все лучше сделать, понимает и техническую часть, и коммерческую. Есть такое понятие sales engineer — это не просто продажник, а человек, который четко понимает, как все работает, и может предлагать оптимальные решения.

Интересно, но давай вернемся к музыке. Вот ты начал работать, покупать оборудование, и стал творить?

Нет, времени на то, чтобы делать музыку, становилось меньше, рабочие процессы погружали целиком. Но страх остаться без техники рос и оборудования становилось все больше. Знакомые ребята из музыкальной сферы начали подтрунивать и кликать «коллекционер». Если тогда в 2010 у меня было желание и время, но не было возможности и техники, то теперь все стало ровно наоборот.

Потом у меня появилась девушка, в 2015 году мы поженились, у нас родился первый ребенок. Музыка схлопнулась до состояния хобби, на которое никогда нет времени.

Просто, чтобы ты понимала масштабы: в нашей комнате стоял полный сетап для написания музыки. И еще коробки со стафом были на студии в Хотьково и дома в Богородском. Это все просто стояло.

Тогда я начал думать, что пора что-то делать с железом, чтобы толк какой-то приносил. И в период моих раздумий встретился в барчике с Максом Игнатьевым (выпускник ШБ-37), с которым мы познакомились в студии в Посаде. Я рассказал ему, что хотел бы создать какую-то творческую локацию для музыкантов. А он мне — про факультет «Менеджмент в музыкальном бизнесе» и посоветовал идти учиться. И что-то мне так запала эта идея...

И после одного вечера в баре решил идти учиться?

Получается так. Тем более следующая группа запускалась через пять дней после того вечера, времени на раздумья особо не было, тем более надо было где-то найти 100 тысяч для первого транша. Помню, я тогда пошел с коллегами в бар, в кошельке оставалась последняя сотка. Я написал на ней «Старт», поставил дату и положил назад — это знаковая сотка, после которой должно было все измениться.

В общем, перезанял до зарплаты еще 20 тысяч и пошел учиться.

Что ждал от обучения?

Я ставил в принципе на перезагрузку. Мне нужно было переосмысление жизненных целей, потому что копилось ощущение нереализованности, недосказанности, потому что музыку из моей жизни в какой-то момент просто выдернули. Я хотел быть в индустрии и понимал, что RMA поможет влиться в эту движуху. 



А что в итоге получил?

Главное — я снял розовые очки. До 2017 года я мыслил шаблонами из 2000-х, что есть дядя продюсер, он услышит твою демку и сделает звездой. А когда погрузился в учебу, в индустрию, понял, что вариантов может быть очень много.

Еще получил фундаментальные знания по авторским и смежным правам, как не остаться у разбитого корыта, написав классный трек и криво оформив права.

Еще одна из прелестей процесса обучения — контакт с практикующими менеджерами, директорами, продюсерами. Доступ к реальным кейсам работы с разными артистами. Правда, часто оказывается, что они нерабочие, их нельзя масштабировать, просто в том конкретном случае так сложилось.

И конечно, комьюнити очень важная составляющая. Я бы даже так, наверное, поделил: 40% — знаний и 60% — это сила комьюнити, сила контактов.

Практически все говорят про силу комьюнити, но что это значит?

Ну смотри, тебе что-то нужно от спикера или выпускника RMA, например, что-то узнать или предложить. Когда стучишься к человеку в Фейсбуке с фразой «Привет. Я Гена, студент RMA», это заранее показывает, что ты свой человек. Как будто тебя за руку подвели к человеку и лично познакомили. Выпускники RMA работают на лейблах, в концертных клубах, на стадионах, в РАО — такие контакты очень полезны. Нет ничего зазорного в том, чтобы попросить о помощи, а когда у вас есть общая тема, наладить отношения проще.

Плюс это поддержка. Много одногруппников пришли на открытие, когда у нас был еще хаос, и поддержали. Это приятно.

Конечно, очень важны личные качества и умение общаться с разными людьми. И желание не только получать выгоды, но и самому быть полезным. Мне, например, по кайфу помогать людям.

Диплом ты не стал защищать?

Пришел на предзащиту с тремя листочками с описанием концепции, но дальше не пошло. Я понимал, что если сейчас начну писать, то Карина Спивакова (спикер RMA, преподает бизнес-планирование и экономику) меня жестко осадит по всем цифрам и спросит за каждую, а у меня нет времени это прорабатывать. Я понял, что нужно либо писать диплом, либо делать CoLab.

Как от идеи коворкинга ты перешел к реализации?

Во время обучения я познакомился с интересным музыкантом и расписал концепцию и сложную механику продвижения его трека. Я решил отложить идею коворкинга и развиваться в менеджменте.

Но потом включилась сила космических связей. Этот музыкант назначил встречу с его менеджментом, и это оказалось в этом же здании, где мы сейчас сидим. Там мы плодотворно так пообщались, и они мне невзначай рассказали, что в соседнем подъезде освобождается помещение, и привели меня сюда.

Здесь были просто бетонные стены, но воображение нарисовало мне фантастическую картинку «было-стало». Позвал парней, с которыми уже обсуждали идею коворкинга, и маятник опять качнулся в сторону творческого пространства.

Помещение от нас тогда ушло, кстати, и слава богу. Ко мне прилетел крупный контракт по поставке оборудования. И когда помещение вернулось, у меня как раз были деньги на ремонт и запуск.

Сколько денег потребовалось на запуск?

Вложения — чуть меньше 10 миллионов, со стройкой и со всеми делами. Здесь вообще только стены были, а всю систему отопления, вентиляцию, электрику делали сами.

Оборудования у меня было много, но недостаточно для нашей идеи, поэтому еще доукомплектовывались. Но здесь уже все зависит от аппетита — можно покупать технику постоянно.

Очень большая часть затрат — это софт для создания и обработки музыки. Все программы на каждой машине лицензионные. На него ушло примерно 1,5 миллиона. Софт — это такая же интеллектуальная собственность, как музыка. В жизни все возвращается бумерангом. И если ты хочешь, чтобы твою музыку не воровали, то будь добр платить за софт.

Также с частью софта и железа нам помогли наши друзья и партнеры — компания Pro Audio. Для партнеров мы фактически являемся шоурумом и непрямым каналом продаж. Человек может прийти к нам, послушать тот или иной синтезатор, микрофон, аудио интерфейс или софт, и понять, что это то, чего ему не хватало для домашнего сетапа. А мы с помощью партнеров расширяем свой инструментарий и можем дать больше нашим гостям. Такой подход — классическая схема, при которой все в плюсе. Win-Win.

Что такое коворкинг и чем он отличается от студии?

У нас есть и коворкинг, и студия. В коворкинге можно платить по минутам, а можно взять абонемент на час, день, месяц и работать на профессиональном оборудовании и софте, которые дома просто так не соберешь.


Суть идеи — в тусовке. Здесь можно найти команду — сонграйтера, вокалиста, музыканта, аранжировщика и даже продюсера. Мы регулярно проводим нетворкинги, на которых каждый может рассказать о себе, послушать других и найти единомышленников. В этом году решили расширять аудиторию и теперь приглашаем всех, кто так или иначе связан с музыкальным миром: менеджеров, блогеров, режиссеров, клипмейкеров, художников.

Организуем воркшопы, концерты, джемы, кэмпы — это все тоже способствует коллаборациям между людьми.

А еще CoLab — это студия. У нас есть пул музыкантов, в которых мы верим и даем им площадку, чтобы они комфортно творили.

Как у вас с экономической частью — Карина Спивакова одобрила бы?

Вряд ли. Большая ошибка в том, что мы не рассчитали запас — после запуска у нас не осталось дополнительного миллиона, чтобы выстроить грамотную рекламную кампанию. И это классическая ошибка музыканта — из последних сил и средств выпускать альбом, но совершенно не думать о его продвижении. Поэтому теперь раскручиваемся постепенно, в том числе через личные знакомства и сарафанное радио.

У меня часто спрашивают, что по выручке в месяц, как окупается... Честно говоря, сейчас объем поступлений не такой, как мы планировали на старте. Да и пандемия очень сильно выбила нас из колеи. Мы в процессе постоянного тестирования различных гипотез и изучении запросов участников музыкального сообщества. Постоянно интегрируем новые продукты и услуги и смотрим как они работают и какой на них спрос.

В общем, «большие деньги» пока не пришли, а команда трудится с романтичной надеждой на светлое будущее.

Отличный заголовок для интервью на сайте бизнес-школы.

Да понимаю, что все хотят сразу много зарабатывать, но так не бывает.

Мы считали, что пойдет «вот так», а оказалось, что наша модель монетизации не работает корректно, зато работает то, о чем мы не думали. Ну например, зона коворкинга окупается очень плохо, в том числе потому, что УТП этого продукта сложно донести до аудитории. А вот B2B может приносить деньги — сдавать пространство для разных задач и мероприятий оказалось очень даже выгодно. Например, лейбл Black Star арендовал весь коворкинг на две недели для проведения у нас своего закрытого кэмпа. Или сейчас в коворкинге снимают несколько передач для своих Youtube каналов. В общем мы в процессе постоянной модернизации модели работы нашего коворкинга.

Опять же повторюсь, у нас полгода не было работы из-за коронавируса, потому что мы все-таки офлайн-площадка, и в онлайн не успели переобуться. А когда через полгода вышли, пришлось заново о себе заявлять. Зато на карантине тут жил Вова и прокачивался как саундпродюсер, записал несколько очень прикольных треков, и теперь мы будем помогать ему двигаться и развиваться как артисту. И не только ему...




Как будете развивать коворкинг?

Не будем делать акцент только на музыке, потому что сейчас время медиаконтента как такового. То есть здесь будут и фотографы, и клипмейкеры, и тиктокеры, и танцоры. Будем привлекать больше людей, которые занимаются продвижением артистов. Причем когда я говорю об артистах, я уже не имею в виду только музыкантов. Ведь сейчас как: сегодня ты тревел-блогер, а завтра — певица.

У нас готова концепция и технологические возможности, чтобы инфраструктурно выходить на другой уровень. Сейчас привлекаем инвесторов, будем открывать новые точки в Москве, потом выходить в регионы. Это еще и с моей основной работой пересекается...

Большего не могу пока сказать, следите за обновлениями.

Заинтриговал! Удачи тебе, будем следить!

Беседовала Дарья ХАУСТОВА

Фото: Владислав ШАТИЛО

Все новости >