Новости факультета
Выбор факультета
09 августа 2018

«Хаски — сам себе продюсер, мы все ему просто помогаем» (ВИДЕО)

Раньше Андрей Орехов работал менеджером в «Газпром Экспорте». Теперь он менеджер Хаски, одного из главных персонажей на современной российской рэп-сцене. Существенную роль в столь неожиданной (на первой взгляд) метаморфозе сыграла учеба на факультете «Менеджмент в музыкальном бизнесе и индустрии развлечений». О ней, нелюбви к костюмам и галстукам, собственной рок-группе, знакомстве с Marilyn Manson и System Of A Down, симпатиях к «Серебру», преимуществах живого концертного звука и, конечно, о сотрудничестве с человеком по имени Дмитрий Кузнецов, Андрей рассказывает в интервью сайту бизнес-школы RMA.





Андрей, я прежде, чем с вами говорить, немного ознакомился с вашей биографией, и вот, что меня удивило: вы очень рано закончили школу, институт, вы в 19 лет уже работали в «Газпроме». Для многих ваших сверстников такой старт карьеры — предел мечтаний, а вы, как я погляжу, как-то все очень резко развернули, совсем в другую сторону...


Ну да, в «Газпроме» я и правда работал. Вернее сказать, в «Газпром Экспорте», был там специалистом отдела по работе на рынках СНГ — это все было связано с поставками газа в Грузию, в Армению. Работа бумажная, с контрактами.

Надо все время находиться в офисе, надо постоянно ходить в костюме, в галстуке, а я этого в принципе не люблю, с трудом в такой дресс-код вписываюсь — в общем, я очень быстро понял, что все это не мое совсем...


А как вы там вообще оказались?

Отец институтского приятеля искал сотрудника, спросил у него — есть у вас кто-то подходящий, тот меня посоветовал... И в общем не то, чтобы я им не подошел — нет, те функции, которые мне были поручены, я исполнял так, что претензий ко мне никаких не было.

Просто в какой-то момент я почувствовал, что по утрам просыпаться и идти на эту работу, мне как-то ну совсем в тягость, понял, что нужны какие-то перемены, нужно что-то совсем другое, пусть даже я на этом другом в чисто материальном плане и потеряю.

HR газпромовский, когда я им объявил о том, что хочу уволиться, на меня, конечно, странно смотрел, с недоумением — они все выясняли, правильно ли они меня поняли, правильно ли я сам себя понял...


Но вы все-таки уволились...

Уволился. Хотя не сразу. Сначала, в октябре 2012 года, параллельно работе пошел учиться в RMA, а потом, как раз в процессе учебы, и уволился.

У меня была своя группа рок-н-ролльная, называлась Blood Red Lips, я там был вокалистом, и, в общем, план у меня был такой, что я отучусь, превращу, что называется, хобби в профессию, стану музыкальным менеджером и буду заниматься делами своей группы, буду ее продвигать.



Андрей Орехов (в центре) в составе группы Blood Red Lips




В итоге, правда, все не совсем так получилось... Потому, что в RMA Оля Князькина (бывший руководитель факультета «Менеджмент в музыкальном бизнесе и индустрии развлечений» — RMA), добрейшей души человек, меня познакомила с Ириной Щербаковой, руководителем концертного агентства Caviar Lounge — она у нас занятие проводила, а после Оля меня к ней подвела, представила, сказала, что вот, мол, человек — хочет заниматься менеджментом групп, артистов...

Ирина меня, помню, поспрашивала про мои собственные вкусы музыкальные, поинтересовалась — кого бы я хотел в Россию привезти. Я сказал, что Девендру Банхарта с удовольствием привез бы, он тогда еще был артист относительно малоизвестный, нишевый.

Ей, наверное, понравилось, что я в инди-музыке ориентируюсь — ее агентство именно на инди-артистах специализируется, а я в то время как раз этими делами сильно увлекался. Плюс второй момент, почему, я думаю, я им подошел — мой свободный английский: они же только с иностранцами работают.


И вот вы так сразу влились в эту команду...

Не сразу... После того первого разговора мне никто ничего конкретного не обещал, никуда не приглашал, просто обменялись контактами, Ирина сказала, что если что — будет меня иметь в виду.

И вот через какое-то время раздается звонок, она меня спрашивает: «Ты свободен?». «Свободен». Тогда, говорит, собирайся, за тобой скоро машина придет, надо будет съездить в аэропорт, встретить группу The Puppini Sisters.


Это что за группа такая?

Английская женская группа, вокальная. Исполняют джаз, свинг, поп — все в стилистике 30-40-х годов. Я, честно говоря, в тот момент сам о них мало что знал, а они оказались у нас довольно популярны — по крайней мере, концертный зал «Мир» на Цветном бульваре собрали почти полный. Это, кстати, был День святого Валентина, 14 февраля 2013 года.




Вам что нужно было с ними делать, кроме того, что встретить?

Я в России был фактически их тур- менеджером, отвечал за все. Встретить, отвезти в отель, разместить там, решить все бытовые вопросы, потом — на саундчек, на сам концерт сопроводить, потом, естественно, забрать и отправить обратно.

Еще у них несколько эфиров было — например, на «Москве 24», и самый главный — в «Вечернем Урганте». Помню, там не нашлось контрабаса, который для их выступления был совершенно необходим, и мне пришлось за ним ехать в какую -то мастерскую по ремонту музыкальных инструментов.

Все эти события уместились в один день, и это был очень долгий день, один из самых долгих в моей жизни. И один из самых насыщенных, самых значимых. Я Ирине до сих пор очень благодарен не только за то, что она мне эту работу тогда доверила, но и за то, что она это сделала именно так — очень резко, без раскачки, без особого за моими действиями контроля.

То есть план, по которому предстояло работать, для меня, конечно, составили, но действовал я по этому плану, при том, что был абсолютным в этом деле дебютантом, совершенно самостоятельно, и никто за мной не следил, никто меня не страховал и никаких поминутных указаний мне не отдавал.

То есть это была абсолютно моя ответственность, и я мог либо это поручение провалить со всеми вытекающими отсюда последствиями, либо справится, доказать, что я могу. И я в итоге справился. Я смог.


После этого, я так понимаю, вы уже оказались в штате Caviar Lounge...

Вы не совсем верно понимаете. Дело в том, что в этой сфере такие понятия как «штат — не штат» как-то не очень прижились. Есть конкретный проект — ты работаешь, нет — значит, нет. То же самое и денег касается. Отработал — получи. Но зачастую — «отработал» — это прямо сейчас, а «получи» — это потом, не сразу.

У меня, например, первые полгода работы это в чистом виде волонтерство было, я работал исключительно за опыт, за возможность войти в эту профессиональную среду, на самом деле очень специфическую, очень замкнутую, закрытую, как следует в нее погрузиться, обрасти какими-то связями, знакомствами. И это не только со мной так было, в этом бизнесе это обычное дело, абсолютно нормальная история.


Хорошо, тогда спрошу так — в каких проектах вам довелось поучаствовать после окончания RMA?

Во многих: я, например, работал PR-менеджером в клубе «Мастерская», когда Глеб Лисичкин там был арт-директором. С Caviar Lounge — в качестве тур-менеджера, координатора. По линии этого агентства работал с Supermen Lovers, Matisyahu, Aphte Punk, Missill, Breakbot, с группой Hot Chip, когда они хедлайнерами были на Ahmad Tea Music Fest. С концертным агентством «Мельница» сотрудничал, когда они в июне 2014 года в Москве делали Park Live, с Главклубом, с Beat Film Festival.


А каким образом в команде Хаски оказались?

Это уже значительно позже случилось. Это ноябрь 2016 года был. Я тогда, помню, вернулся из тура по трем городам, в который Paraoh ездил — меня его тур-менеджер, мой приятель, попросил съездить помочь. В это же примерно время ходил на интервью в Respect Production, думал с ними поработать — это лейбл, на котором Макс Корж подписан, Каста, Влади...

И тут вдруг у Хаски выходит «Пуля Дура» и клип на нее. Я послушал, посмотрел, и так мне это понравилось! Я прямо зафанател...




Вот, кстати, вопрос: для менеджера это обязательно, от своего артиста фанатеть?

Ну, фанатеть — не фанатеть, это вопрос спорный, но вообще-то, конечно, тошнить тебя от музыки твоего артиста не должно, лучше бы, чтобы она тебе нравилась, была симпатична. Это как минимум — тебе же с этой музыкой жить, ты же ее, наверное, не одну сотню раз за время работы с ее исполнителем услышишь. В общем, как-то так.

Хотя если бы меня, например, спросили, чьим менеджером я бы никогда стать не согласился именно в силу каких-то своих музыкальных антипатий, я бы, наверное, так просто не ответил бы.

У меня, откровенно говоря, и к попсе никакой ненависти нет, и многих людей я знаю, которые с артистами разных жанров работают. Один приятель мой, скажем, раньше с Louna работал — это такой гранж, и даже местами ню-метал, а потом — с «Серебром». Я в этом ничего ужасного не вижу. А что «Серебро»? Отличная поп-группа, одна из наших лучших.


А в немузыкальных, скажем так, взглядах менеджер должен с артистом совпадать? Я потому спрашиваю, что у Хаски, насколько можно судить, эти взгляды довольно оригинальные — он, с одной стороны, по отношению к власти оппозиционно настроен, а с другой — друг Захара Прилепина, сторонник вроде как «русского мира»...




 Вы знаете, я в эту тему углубляться не хотел бы. Могу только сказать, что когда Хаски на Донбасс на гастроли ездил, я его туда отправил, проводил, но сам с ним не поехал...


Почему?

Потому, что в этом я участвовать не хочу. Но это не значит, что мы с ним какие-то непримиримые антагонисты. Просто у меня свой взгляд на то, что там происходит, у него — свой, абсолютно искренний, кстати говоря, в этом я не сомневаюсь, он в этом не хитрит нисколько, не пытается извлечь какие-то дивиденды, да и какие там дивиденды-то могут быть? В общем, работать вместе нам это никак не мешает...


Я понял. Тогда давайте вернемся к тому, как вы к этой совместной работе пришли. Мы остановились на том, что вы услышали «Пулю Дуру»...

Да, услышал. И поскольку мне это действительно очень понравилось, я стал выяснять, нельзя ли с Хаски поработать, нельзя ли к нему в команду устроится тур-менеджером, или еще кем-то. Я к тому времени уже был знаком с Толей QT, это диджей, который с Хаски выступает, который за звук у него отвечает, вообще за всю техническую часть... Он, кстати, в «Пуле Дуре» тоже снялся, он — один из персонажей этого клипа.

В общем, я ему позвонил, и Толя мне обещал все разузнать, потом я на концерт к ним сходил, познакомился с Хаски, но пока еще так, не близко. А 28 декабря 2016 года мы с ним уже нормально пересеклись, поговорили, и, что называется, ударили по рукам. Условились, что я им помогу делать тур, в частности, соцсети на себя возьму.

Я не знаю, почему так легко все это для меня сложилось, впечатление было такое, что он в тот момент хотел со своим тогдашним менеджментом как-то побыстрее расстаться. Не знаю, были ли у них какие-то серьезные разногласия, или нет, но, по ощущениям, ему с этими людьми не очень комфортно было.


И с тех пор вы у Хаски тур-менеджером работаете уже на постоянной основе? На другие проекты не отвлекаетесь?

В общем, да. Другое дело, что в итоге все так сложилось, что я у него на данный момент не тур-менеджер, а фактически директор. Не люблю, правда, этого слова, предпочитаю, чтобы меня просто менеджером называли, но зона ответственности у меня самая широкая.

Хотите организовать концерт Хаски — это ко мне, хотите интервью у него взять — ко мне же. Правда, в этом случае я вам наверняка откажу, потому что интервью он уже давно не дает, так решил. Покупка, аренда необходимого оборудования, бронирование клубов, коммуникация с организаторами концертов на местах, контроль за соблюдением ими своих обязательств, те же соцсети, и так далее, и тому подобное — это все тоже я.


А, например, когда Хаски в студии пишется, вы в этом какое-то участие принимаете?

Скажу так: я могу в это время в студии присутствовать, и какие-то свои соображения высказывать, это не возбраняется. Хаски, тот же Толя QT их всегда выслушают, другое дело — прислушаются ли?

Во всяком случае такого, чтобы они мне в таких случаях говорили «Эй, парень, не лезь, куда не просят», такого ни разу не было. Хотя даже если бы и сказали, я бы, наверное, это спокойно воспринял. Потому, что надо понимать, что Хаски, он в этом проекте по любому — главный, это его музыка, его тексты, а мы все ему просто помогаем.




Про него, кстати, много всяких слухов ходило — говорили, что это «продюсерский проект», что им чуть ли не Максим Фадеев лично занимается... Так вот, это все ерунда абсолютная: он совершенно самостоятельный человек, он абсолютно сам по себе, никакого лейбла за ним не стоит — ни «Газгольдера», ни «Блэк Стара». Вот я — это его «Блэк Стар» и есть, а больше ничего нет.

Хотя, опять же, поймите правильно, я себя достаточно сдержанно оцениваю, я свою роль преувеличивать не хочу, не хочу выглядеть тщеславным...


Тур Хаски — это в среднем сколько концертов?

Осенью, в прошлом году, в поддержку альбома «Любимые песни (воображаемых) людей», было концертов 25-30 — Москва, Питер, Нижний, Казань, Самара, Уфа, Улан-Удэ, это его родной город... А в этом году, весной, мы решили никуда не ездить. Вместо весеннего тура вплотную занялись пересмотром концепции живого выступления.


В чем конкретно пересмотр?

В том, что раньше на сцене во время концерта у нас было два человека — собственно Хаски, и Толя QT. У него был набор диджейского оборудования — контроллер, ноутбук, и Хаски подо все это читал. А потом мы подумали — почему бы нам концерты не начать играть в формате классической рок-группы — с гитарой, с басом, с живыми барабанами...

Первый раз с этим поэкспериментировали на концерте в клубе Red, в прошлом сентябре... Потом, в декабре, зарезервировали ГлавClub, и вот буквально несколько дней назад, 15 апреля, сыграли там большой концерт.




Двухчасовая программа, абсолютно переработанная, несколько новых песен, практически все — в живую, только иногда, когда звук требовал, вместо обычных ударных сэмплированные звучали... Очень удачное выступление, очень хороший прием, мы даже сами удивились немного, что абсолютный биток собрали — три тысячи человек, максимальная для этого клуба загрузка.


Чисто в финансовом плане этот успех что для вас означает? Вы своим нынешним материальным положением довольны?

Знаете, не могу сказать, что мы все прямо в золоте купаемся, что мы уже понакупали себе домов и квартир, но на нормальную жизнь нормального человека мне лично хватает. Я же говорил уже, что для меня в работе главное — не деньги, главное — чтобы то, чем я занимаюсь, мне нравилось, доставляло удовольствие.

А что касается денег — надо же понимать, что многое из того, что мы зарабатываем, мы тут же снова, практически сразу вкладываем в дело, в продакшн. Мы — перфекционисты, хотим все и всегда делать на максимально качественном уровне... Например, тот же концерт в «Главклубе» мы снимали сразу на 19 камер высокого разрешения. Это, конечно, недешево...


В вашем резюме среди прочего функционала есть пункт «разрешение нестандартных ситуаций». На конкретных примерах можете пояснить, что это за ситуации такие, и как вы их разрешаете?

Ну, вот, например, когда я для The Puppini Sisters за контрабасом ездил, это была нестандартная ситуация. Потом был аналогичный случай — перед московским концертом System Of A Down им потребовалось срочно найти несколько каких -то очень редких жестких дисков объемом по терабайту каждый — с них должен был видеоконтент на экраны во время выступления выводится. Я помню, весь Савеловский рынок оббегал в поисках этих штуковин, еле нашел.

Но самая, конечно, нестандартная ситуация, в которой мне пришлось поучаствовать, и которую я разрешить при всем желании не смог бы, это была история с концертом Мерилина Мэнсона на Park Live 2014.

Я там работал помощником тур-менеджера, и как-то сразу все у нас пошло наперекосяк — сначала водители безобразно сработали, не учли пробки, и в аэропорт в итоге вместо положенных по райдеру представительского автомобиля для самого Мэнсона и двух минивэнов для музыкантов и технической команды, в назначенное время приехал только один минивэн. На нем и пришлось до гостиницы добираться — всем вместе, и Мэнсону, и группе его, а техники вообще в аэропорту остались — дожидаться своей машины...


А как он это воспринял, я имею в виду Мэнсона — ругался, скандалил?

Да нет, ничего такого. Он, конечно, вряд ли был доволен этой ситуацией, но скандала никакого не было. Он же суперопытный профессионал, он — рок-звезда в большом туре, который и так сил и нервов отнимает кучу, так что ему их тратить еще и на то, чтобы со мной ругаться, точно не стоило. А потом я могу сказать, что, по моим наблюдениям, он в обычной жизни — абсолютно нормальный человек, спокойный, уравновешенный, с чувством юмора даже — помню, он все время какие-то шутки шутил.

Вообще, то, что перед тобой именно Мерилин Мэнсон ты до определенного момента как бы и не ощущаешь — он в Мерилина Мэнсона, такого, каким его люди себе представляют, начинает постепенно превращаться только незадолго до концерта, уже где-то на бекстейдже — вот там, действительно, он уже так выглядит и так себя ведет, как все от него и ждут.






Да... Но самое главное, что все эти неурядицы с транспортом, это было только начало. В тот же день, 27 июня, когда мы из «Арарат Парк Хайят» должны были везти музыкантов группы на саундчек на ВДНХ, на нас, прямо у дверей гостиницы, набросились вот эти вот ребята, которые себя называют православными активистами, оскорбленными верующими, и так далее...

Там небезызвестный Дмитрий Энтео был, какая-то бабка с огромной иконой, они нас яйцами пытались закидать, водой облить, как я понимаю — святой...

В общем, сутолока возникла, самого Мэнсона в этот момент с нами не было, но музыкантов его пришлось под таким «огнем» уводить в минивен, один из них, барабанщик, кажется, замешкался, куда-то не туда побежал, мы за ним погнались, отловили, в машину затолкали, тронулись кое как... Ну ладно, думаю, проехали... Но — не тут-то было...




Вообще, надо сказать, что группа на этот московский концерт была очень серьезно настроена. У них до этого два выступления в этом же туре уже отменились. Они 29 июня должны были в Киеве играть, потом на этот день Новосибирск назначили, а в Новосибирске как раз вот эти самые оскорбленные верующие собрали кучу подписей под какой-то петицией и выступление фактически сорвали — там власти решили с ними не связываться, и отменили все от греха подальше.

Так вот, я говорю: ребята в Москве в связи с этим собирались по- настоящему зажечь, типа отыграться за все эти отмены, я сам слышал, как они об этом договаривались. Но — не получилось. Потому, что когда мы вечером приехали на ВДНХ, за несколько минут до начала концерта — артисты все уже в гриме были, готовились на сцену выйти — вдруг раздался звонок, кто-то сообщил, что территория заминирована — я думаю, это все та же публика была, что на нас возле гостиницы бросалась.




И все — пока народ с площадки эвакуировали, пока кинологи работать начали, пока собаки там все обнюхали, уже 11 вечера наступило, а по правилам, в городах после этого времени концерты на открытом воздухе проводить запрещается.

Никакой бомбы не нашли, конечно, но выступление так и не состоялось, даже не началось... Парни очень были расстроены, это прямо видно было — всю обратную дорогу до гостиницы промолчали...


Грустная история, давайте напоследок о чем-нибудь менее печальном. Например, о вашей учебе в RMA. Вы как ее результаты оцениваете?

Ну, главный результат — налицо. Именно благодаря RMA я сейчас занимаюсь тем, чем занимаюсь, и мне эта работа, повторюсь уже не в первый раз, абсолютно в кайф. А второе — если оценивать собственно учебную программу и педагогов, могу сказать — в RMA собраны реально лучшие силы, все что есть на данный момент живого и интересного в нашем шоу-бизнесе.

Чтобы максимальную пользу из этого извлечь всего только и надо, что самому инертным не быть. Вот они перед тобой, эти люди: ты с ними можешь на любую интересующую тебя профессиональную тему поговорить, любой профессиональный вопрос задать, себя в качестве сотрудника, стажера, волонтера предложить, в конце концов. Если ты так себя будешь вести, активно, то, скорее всего, все у тебя получится, и учеба не зря пройдет.

Другое дело, что если будешь просто сидеть, сложа руки, и ждать, когда в тебя кто-то некую волшебную информацию, как в компьютер, загрузит, и ты, благодаря только этой информации, сразу в гору пойдешь... Ну, я не знаю... Думаю, это непродуктивно. Тогда тебе, наверное, даже RMA не поможет.

Петр БРАНТОВ

Все новости >