Истории успеха

Выбор факультета
22 декабря 2017
Ильнур Ильясов, сопровождающий сборной Канады на Кубке Первого канала

Ильнур Ильясов, сопровождающий сборной Канады на Кубке Первого канала

«Эта стажировка для меня была очень важной, очень интересной, очень насыщенной и полезной — это самое сильное мое впечатление за то время, что я учусь в RMA, и, может быть даже, одно из самых сильных в жизни. С командой мы расстались очень тепло. Их менеджер попросил у меня электронный адрес, сказал, что им понравилось со мной работать, пообещал, что будет рекомендовать меня канадским командам, которые будут в Россию приезжать на те или иные турниры».

Студент факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» Ильнур Ильясов на прошедшем в Москве Кубке Первого канала по хоккею стажировался в качестве сопровождающего сборной Канады. О своих впечатлениях он рассказывает в интервью сайту RMA.





В чем состояли твои обязанности во время этой стажировки?

Обязанности, собственно, вытекали из названия моей должности — «сопровождающий». То есть я должен был постоянно находиться при сборной Канады и помогать им решать организационные и бытовые вопросы, которые у них могли возникнуть во время пребывания в Москве.

Например, в первые дни, еще до начала турнира, я очень много времени проводил с их техническим персоналом, помогал оборудовать раздевалку, фактически служил связующим звеном между ними и администрацией ВТБ Ледового дворца.

Надо сказать, что канадцы к этому вопросу подошли очень скрупулезно — финнам, шведам, чехам, по большому счету, было все равно, как их раздевалки выглядят, были бы удобные. А канадцы много внимания уделили именно оформлению — они даже специальное покрытие для пола привезли с собой, с большой эмблемой Hockey Canada, словом, постарались создать в своей московской раздевалке максимально домашнюю обстановку.


Что во время стажировки было самым сложным?

Представитель ФХР, который меня инструктировал после того, как я прошел отбор в RMA, просил быть с канадцами максимально гибким, стараться исполнять все их пожелания, избегать ситуаций какого-то недопонимания, или, не дай Бог, конфликтных. Но, если честно, ни одной такой ситуации за все время так ни разу и не случилось, а какие-то мелкие шероховатости, которые иногда возникали, мы устраняли прямо по ходу турнира.

Например, после первой игры с корейцами, канадцы сразу ушли в раздевалку, не оставшись на послематчевые рукопожатия: просто были не в курсе, что у нас это обязательно, в Северной Америке ведь этого ритуала нет. Но когда им объяснили, что у Кубка Первого канала регламент именно такой, они без проблем с этим согласились и после всех остальных матчей это требование исполнили.

Еще лично у меня были незначительные моменты, связанные с разницей языков — канадцы ведь говорят на так называемом американском английском, он и в целом довольно упрощенный, а потом они еще слова коверкают, сокращают их, поэтому я, хотя суть ими сказанного понимал практически всегда, но иногда все-таки переспрашивал, просил повторить поразборчивее.

Что касается того, что было самым сложным… Пожалуй, все-таки самый первый день и самый последний. Первый — это прибытие. Дело в том, что канадцы прилетели в Москву за три дня до первой игры, у них был большой багаж — в общей сложности 3,5 тонны снаряжения и оборудования, включая станки для заточки коньков. И — самое главное — они, в отличие от других, к нам добирались не всей командой, а разрозненно, по одиночке или небольшими группами.

Поэтому встречать в «Шереметьево» их было довольно сложно: одних встретил, в автобус посадил, отправил в гостиницу, тут же надо других встречать — в общем, я очень много времени в тот день в аэропорту провел, причем мне постоянно приходилось перемещаться из одного терминала в другой, постоянно держать связь с прилетающими — вообще, по телефону я за те несколько дней, что длилась стажировка, наговорил столько, сколько до того, наверное, за целый год.





Что же касается проблем, с которыми я столкнулся в последний день, то связаны они были не с самими канадцами, а с их вещами. Дело в том, что команда улетала из «Домодедово» ночью, трехчасовым рейсом, и поэтому вещи их остались здесь, на мне: таможня же ночью не работает, только с девяти утра. В общем, мне надо было весь этот багаж, все 28 довольно объемистых сумок, провести через досмотр и отправить по назначению.

И вот неожиданно — правда, неожиданно только для меня — с этим возникли проблемы. На таможне в «Домодедово» мне объявили, что я такое количество груза без сопровождения отправить не могу, поскольку я — не юридическое лицо, предлагали купить билет и самому лететь вместе с багажом, что, конечно, в мои планы не входило.

Короче говоря, это была довольно нервная ситуация, которая, слава Богу, разрешилась благополучно. Как-то удалось мне наших таможенников уговорить, они меня заставили написать официальную объяснительную записку, как такая коллизия возникла и почему, и после этого канадский багаж все-таки пропустили. Все в итоге долетело благополучно, я этот момент уже после уточнил по телефону.


Сколько вообще народу было в канадской делегации, где она жила, как была выстроена логистика перемещений по Москве?

Было 25 игроков и 14 человек технического персонала, во главе делегации — Том Ренни, исполнительный директор Hockey Canada, «Big Boss», как он сам представился. Жили все в Holiday Inn на Таганке, у меня там тоже был свой номер.

Что касается логистики, то в распоряжении команды был один большой автобус, три микроавтобуса и еще одна легковая Skoda, предоставленная в рамках спонсорского контракта с Международной федерацией хоккея. Правда, организаторы оплачивали трансферы только по маршрутам «аэропорт — гостиница — аэропорт» и «гостиница — стадион — гостиница». Если канадцам хотелось съездить куда-то еще, то за это платить они должны были уже самостоятельно.


И куда они ездили? Какова была их московская программа помимо собственно хоккея — игр, раскаток?

Никакой специальной программы не было. Они играли, готовились к матчам, жестко соблюдали режим. За все время был один командный выезд с прогулкой по Красной площади, и один ужин за пределами отеля — в ресторане Nobu на Дмитровке.

Практически все остальное время, за исключением, конечно, собственно, игр, они проводили в гостинице. В последний день, уже по окончании турнира, накануне вылета, несколько человек собрались в какой-то ночной клуб, но их совсем немного было, большая часть команды ужинала в отеле — ну, правда, уже более свободно, с некоторым количеством алкоголя, но — в меру, конечно.


Кстати, насчет алкоголя. Много они пива в раздевалке пьют после игры?

Они не только пьют, но и едят. У них одно из требований в райдере — пицца в раздевалку на всю команду после каждого матча, обязательно три вида — «маргарита», «пепперони» и еще какая-то, с ветчиной. Конкретная марка-изготовитель для них не важна, главное, чтобы эти три сорта были.

А что качается пива, не могу сказать, что они его как-то очень уж много пьют, но пьют, это факт. Берут банку из холодильника, открывают, и прямо с ней в душ идут. Мы им закупили «Хайнекена» и светлого «Крушовице» — прямо тут же, в «Ашане», который неподалеку от ВТБ Ледового дворца находится. Банок, наверное, четыреста в общей сложности…


Четыреста!!!?

Ну, да. Но это же не на одну игру, это на все три, так что ничего страшного.


С кем из канадцев ты общался ближе всего?

С менеджером команды, он мне каждое утро передавал примерный план действий на день. А из хоккеистов, пожалуй, с Беном Скривенсом, вратарем «Салавата Юлаева». Мы с ним даже, можно сказать, подружились — я ведь сам из Уфы, когда ему об этом рассказал, он вроде бы обрадовался.

Хотя вообще-то он, как, наверное, все вратари, человек не слишком общительный: такой, на своей волне, чуть замкнутый. От команды держался отдельно — однажды из-за этого даже чуть не потерялся: во время прогулки по Красной площади отбился от остальных, пришлось его там в толпе разыскивать. Бен даже в ресторане в гостинице за столом сидел не с игроками, а с техперсоналом. И я — вместе с ними.


Насколько серьезно канадцы отнеслись к Кубку Первого канала?

Очень серьезно. И особенно — к игре с Россией. Я с ними постоянно был вместе — не только в гостинице и в аэропорту, но и в раздевалке, и даже на скамейке во время игры — я там сбоку, по соседству с запасным вратарем находился.

Так вот: по моим наблюдениям, матч с Россией для них действительно на этом турнире был самым важным — он в таблице, которая в канадской раздевалке висела, был обведен красным цветом, ни одна другая игра так выделена не была. И Уилли Дежарден, главный тренер, на установке перед матчем с нашими, прямо сказал: «Эта игра — самая главная. Это ваш шанс, парни: кто хорошо сыграет с русскими, тот поедет на Олимпиаду».





А в перерывах между периодами он что говорил?

В перерывах я в раздевалку уже не заходил, ничего не могу на этот счет сказать. Я снова там оказался уже после игры — они все были злые, конечно, проиграли же, но в общем — спокойные. Никто ни на кого не орал, по крайней мере. Я вообще обратил внимание на то, что в раздевалке у них все ведут себя достаточно сдержанно — главный тренер, когда это требуется, обращается ко всей команде, а какие-то индивидуальные указания отдельным игрокам дают его помощники — очень тихо, вполголоса, иногда буквально на ухо.

Что касается результата игры, то по мне, канадцы два первых периода лучше наших были, а когда в итоге проиграли, я себя поймал на том, что расстроился. Наверное, это естественно, я же к тому моменту уже несколько дней вместе с ними находился, уже начал ощущать себя частью команды. Вообще, конечно, эта стажировка для меня была очень важной, очень интересной, очень насыщенной и полезной — это самое сильное мое впечатление за то время, что я учусь в RMA, и, может быть даже, одно из самых сильных в жизни.


Канадцы тебя тоже, наверное, под конец уже за своего считали?

Хотелось бы так думать. Во всяком случае, расстались мы очень тепло. Их менеджер попросил у меня электронный адрес, сказал, что им понравилось со мной работать, пообещал, что будет рекомендовать меня канадским командам, которые будут в Россию приезжать на те или иные турниры.


Подарил что-нибудь?

Да, подарил. Клюшку. Спросил, какая мне нужна — под правую или под левую руку — и подарил. Я, конечно, хотел какой-нибудь свитер игровой оставить на память, но его они отказались дарить.

Я так понял, что поскольку джерси штука довольно дорогая, они их реально берегут: сейчас свитера, в которых эта команда играла, отправились на их европейский склад, в Швейцарию. А потом, на каком-нибудь другом турнире, с них нашивки с фамилиями спорют, приделают другие, и какая-нибудь другая сборная Канады может в них сыграть — причем не факт даже, что обязательно мужская.


Клюшка, которую тебе подарили, с автографами, наверное?

Нет. А зачем? Я же ее не в качестве раритета просил. Я ей играть собираюсь.

Беседовал Петр БРАНТОВ