Истории успеха

Елена Попова, отвечающая в РФС за работу с болельщиками с инвалидностью, об их проблемах знает не понаслышке, она сама — одна из них. Получение ею красного диплома Бизнес -школы RMA послужило поводом для интервью, которое сегодня мы предлагаем вашему вниманию.

Елена Полова с руководителем Бизнес-школы и факультета Менеджмент в игровых видах спорта Кириллом Кулаковым. Фото: RMA

Елена, насколько я понимаю, в РФС вы работаете довольно давно, по крайней мере, учиться в RMA вы пришли уже будучи сотрудницей этой организации. Расскажите, пожалуйста, о том, как и почему вы там, на этом месте, на этой должности оказались?

Я думаю, что я здесь оказалась прежде всего потому, что всегда очень этого желала. То есть, конечно, не конкретно в РФС работать, а в целом — в футболе.

Дело в том, что я — большой фанат этой игры, и так совпало, что я это начала понимать как раз в тот момент, когда оказалась в коляске. Я тогда часто смотрела футбол по телевизору, с отцом, с сестрой.

Вскоре почувствовала, что мне этого мало, что я хочу быть частью стадиона, частью этой атмосферы. И тогда я стала не только посещать матчи, я начала ездить за любимой командой в другие города...

Любимая команда, это какая?

Изначально — сборная. Но поскольку на тот момент большинство в ней составляли игроки «Локомотива» и ЦСКА, тот вот как-то так само собой получилось, что я именно армейцам стала больше симпатизировать...

Фото из личного архива Елены

Сколько выездов пробито?

Много, очень много, поскольку началось это еще в 2004-2005 годах, то есть уже семнадцать лет назад.

Точнее не скажу — я их с самого начала не считала, и теперь уже все, наверное, вспомнить просто не получится.

Но точно помню первый заграничный выезд. 2009 год, Бирмингем. Середина февраля. Лига Европы. «Астон Вилла» — ЦСКА...1:1.

Понятно. Но вернемся к тому, как вы пришли в РФС... И, кстати, где вы работали до этого?

Пришла постепенно. Сначала, как уже говорила, просто ездила на матчи.

Дальше — больше: захотелось быть не просто болельщиком, но как-то влиять на развитие футбола, пользу приносить какую-то в качестве уже, может быть, менеджера, функционера.

Почему у меня это в конце концов получилось? Я сама для себя на этот вопрос отвечаю так: потому, что я о работе в футболе не просто мечтала.

Я к ней стремилась всеми силами, причем — вполне осознанно, я предпринимала к этому конкретные усилия, шаги.

Ну, и потом: нашлись, конечно, люди, которые это мое стремление заметили, оценили, помогли...

Что касается того, где я работала... Я закончила юрфак, потом трудоустроилась в сфере туризма.

В этой работе, кстати, реализовалась еще одна моя страсть — к иностранным языкам.

Собственно, хорошее знание английского мне позволило познакомиться с Centre for Access to Football in Europe (CAFE), это европейская организация, которая занимается как раз проблемами доступности футбольных стадионов для людей с инвалидностью.


Некоторое время мы с ними сотрудничали — я для них писала отчеты о доступности российских стадионов — как до них добраться, есть ли там специальные места, туалеты, буфеты, рассчитанные на людей с инвалидностью, подъемники, пандусы для людей на колясках, и так далее.

Эти отчеты они публиковали на своем сайте.

Вы сами им свои услуги предложили?

Да. Сначала это было абсолютно бесплатно, чисто на энтузиазме. Мотивация у меня была — работа, связанная с футболом, плюс языковая практика. Потом в какой-то момент я попробовала устроится к ним официально.

В 2016 году увидела у них на сайте вакансию, приехала в Лондон на матч Лиги Чемпионов «Тоттенхэм» — ЦСКА, он на Уэмбли проходил, а у CAFE как раз офис был по соседству.

Мы договорились встретиться, побеседовали, но в итоге с этой затеей ничего не получилось: необходимо было гражданство британское или ЕС, а у меня его не было.

С Франческо
Тотти. Фото из личного архива Елены

Правда, через некоторое время, они вернулись с другим предложением — стать их представителем в России и войти в рабочую группу по организации доступности стадионов Чемпионата мира 2018 года — они как раз в тот период времени у нас в стране строились и сдавались.

С Джанни Инфантино. Фото из личного архива Елены

Это уже был реальный контракт, оплачиваемая работа?

Да.

Фото из личного архива Елены

А ваш функционал в этой рабочей группе какой был?

Взаимодействие с Оргкомитетом, с РФС, с Всероссийским обществом слепых, с другими организациями, представляющими интересы людей с инвалидностью.

Поездки по готовящимся к открытию стадионам — конкретно я участвовала в подготовке к чемпионату «Открытия Арены».

Проведение семинаров с сотрудниками контрольно-распорядительных служб, проще говоря — со стюардами. Знакомство их с этикетом, с правилами общения с людьми с инвалидностью. Как к ним правильно обращаться, как и какое предлагать содействие...

Кстати, после одного из таких семинаров мне впервые и предложили работу в РФС. Правда, тогда речь шла о работе не постоянной, а на одном конкретном матче.

Я принимала заявки на билеты от людей с инвалидностью, исследовала стадион на тему доступности, услуг, которыми там можно воспользоваться зрителям с инвалидностью.

Потом был еще один матч — с Аргентиной в «Лужниках»...

Вот так, шаг за шагом я и продвигалась. Со временем — попала в штат.

Сейчас моя официальная должность — «Ведущий специалист отдела обеспечения безопасности соревнований»: по сути, я курирую всю работу доступности стадионов и взаимодействие с болельщиками с инвалидностью, которая ведется клубами РПЛ и ФНЛ.

Выступление в ФИФА. Фото из личного архива Елены

А она действительно ведется?

Да, разумеется. Есть требование УЕФА, обязательное к исполнению. В каждом профессиональном футбольном клубе должен быть сотрудник, отвечающий именно за это направление работы.

В том, что сотрудники такие есть, я не сомневаюсь. Вопрос в другом — не для галочки ли они в клубах значатся? Понятно, что на новых стадионах, тех, в частности, что строились к Чемпионату мира, сервисы для болельщиков с инвалидностью налажены. А как обстоят дела в провинции, на стадионах небольших, небогатых клубов?

Что касается новых стадионов, да, там действительно все отлично, можно даже сказать — эталонно.

Чемпионат мира в России, с точки зрения именно доступности, был лучшим в истории проведения турнира — это официально признано.

С отцом. Фото из личного архива Елены

И наша задача сейчас — это наследие не просто сохранить, но приумножить, распространить этот опыт на как можно большее количество российских стадионов.


Относительно того, как обстоят дела в нашей провинции. Знаете, на самом деле, совсем не так плохо, как кому-то может показаться со стороны.

На меня, например, очень приятное впечатление произвел стадион, на ко-тором проводит домашние матчи курский «Авангард». Там для людей с инвалидностью и пандусы оборудованы, и туалеты, и даже душ.

На стадионе тульского «Арсенала» созданы вполне приемлемые условия, в Красноярске у «Енисея»... Это список можно довольно долго продолжать...

А скажите, среди самих людей с инвалидностью, насколько это популярное времяпровождение — боление, посещение стадионов? В России, я имею в виду...

Я могу сказать, что спрос — есть. Вообще, люди с инвалидностью, они точно такие же люди, как и все остальные.

Поэтому пойдут они на тот или иной матч, или останутся дома — это, как и в случае с болельщиками без инвалидности, зависит от очень многих фак-торов: от статуса игры, от погоды, и так далее, и так далее, и так далее...

Но, конечно, эта категория зрителей должна быть обеспечена информацией о том, насколько стадион, на котором они, может быть, хотели бы побывать, готов к тому, чтобы соответствовать их нуждам и запросам.

Дать им такую информацию, сделать наши арены максимально доступными для таких людей — в этом и состоит наша, моя работа.

Давайте немного об RMA поговорим: как мы уже выяснили, учиться к нам вы пришли, имея опыт работы в футболе и будучи сотрудницей РФС. Зачем тогда вам это обучение понадобилось?

Ну, во-первых, я сама для себя решила, что мне необходимо профильное образование.

Прежде, чем поступить, я, естественно, изучала вопрос, наводила справки, и выяснила, что очень многие из тех, кто в нашем спорте работает, в том числе на непоследних должностях, имеют диплом RMA.

Потом: у меня есть довольно много знакомых и коллег, которые в свое время окончили Бизнес-школу, и они, когда я с ними советовались, идти сюда или нет, в один голос говорили: «Да ты что, иди, конечно! Это и интересно, и полезно!».

Ну и теперь, по прошествии времени, я вижу, что поступила абсолютно правильно. Великолепная программа, уникальный контент, отличные спикеры!

И то, что я здесь отучилась, то, что я помимо знаний обзавелась здесь массой полезных знакомств и контактов, то, что у меня теперь есть диплом, причем не просто диплом, а — красный, это для меня очень много значит даже просто в плане самовосприятия, самооценки.

Кстати, о дипломе. Точнее сказать — о вашем дипломном проекте. Он был посвящен как раз организации на стадионах доступных мест и услуг...

Да, он был написан исключительно на живом материале, на реальном опыте, который у меня накопился за время работы в CAFE и РФС.

Но посвящен этот проект не просто обеспечению доступности стадионов для людей с инвалидностью, я постаралась рассмотреть этот вопрос и с точки зрения возможности для организаторов на этой категории зрителей зарабатывать.

То есть — воспринимать людей с инвалидностью в качестве полноценных потребителей услуг.

Это, в общем, для России подход новый: у нас, в отличие от той же Европы, пока никто перед собой таких задач не ставит.

К сожалению, в основе работы наших клубов с болельщиками с инвалидностью лежит исключительно идея благотворительности, некоего сочувствия, сострадания...

К сожалению!?

С моей точки зрения, да, к сожалению.

Почему? Не секрет ведь, что у нас в стране, скажем аккуратно, люди с инвалидностью — это зачастую люди весьма небогатые, находящиеся во всех смыслах слова в тяжелой жизненной ситуации. У них денег на футбол может просто не быть...

Тогда спросите себя: что важнее для человека — купить хлеб или купить билет на футбол?

Хлеб важнее, естественно. Без футбола можно прожить, без хлеба — вряд ли.

Вот именно. Но почему-то, когда я прихожу в магазин, мне хлеб бесплатно никто не предлагает. Вы поймите: я — не против благотворительности, не против льгот.

Но — если человек в коляске по жизни настроен исключительно на сочувствие, на сострадание к себе, он себе же только хуже делает.

И, наоборот, если он видит в себе обычного человека, такого же как вы, как многие другие, он и на жизнь вокруг себя будет смотреть по-другому, гораздо более позитивно.

Я, например, в RMA шла не со справкой об инвалидности, я шла сюда с желанием получить образование, применить полученные знания на практике, стать лучше в профессиональном плане.

И то, что у меня все задуманное получилось, я надеюсь, послужит примером для многих других таких же, как я. В известной степени, моя учеба здесь, мой диплом, это призыв к этим людям.

Реализуйте себя! Не замыкайтесь в четырех стенах! Социализируйтесь не через написание жалобных писем о предоставлении льгот, а через взаимодействие друг с другом, через образование, через работу, через приобретенные знания и умения.

И тогда все у вас сложится благополучно.

Беседовал Петр БРАНТОВ