Новости
Выбор факультета
17 октября 2014

«Крупные галереи могут позволить себе ломать стереотипы и рисковать»

В Лондоне открылась важнейшая ярмарка современного искусства Frieze Art Fair. В этом году посетителей встречают детская площадка, маникюрный салон, красный лес и бомбоубежище на случай ядерной войны — пространства, крайне далекие от классических девственно-белых стендов. Предлагаем вашему вниманию обзор ярмарки, опубликованный на сайте The Art Newspaper.

В таких необычных условиях, созданных Карстеном Хёллером для Gagosian Gallery,Ангусом Фейрхерстом для Sadie Coles HQ и Майклом Смитом для Dan Gunn — Frieze London, галереи выставляют свой товар. Даже стенд лондонской галереи White Сube, несмотря на ее название, не является белым кубом: его стены выкрашены в серый.

Среди других творчески подошедших к вопросу дилеров — Антон Керн, проделавший в пустых серых стенах своего стенда два отверстия в форме бриллиантов, в которые зритель может увидеть три скульптуры, созданные в этом году Марком Гротьяном (одна из них была сразу продана за $500 тыс.), и коллекцию бисерных масок племени табва середины ХХ века (семь из них уже проданы по цене от $9 тыс. до $40 тыс.). СтендEsther Schipper украшают обои с цветущей вишней авторства Томаса Деманда (€45 тыс.; одно из трех изданий было продано в день открытия), а на стенде галереи Lissonвнимание зрителей приковывает к себе радужный ковер (2014, $115 тыс.). Его автор —Кори Аркенджел, который, кроме того, придумал униформу для сотрудников галереи.

Некоторые стенды изо всех сил стараются вовсе не быть стендами. Специально дляHauser & Wirth художник Марк Уоллингер воссоздал кабинет Зигмунда Фрейда, а Сол Кареро превратил стенд Laura Bartlett в интернет-кафе (Ciber Café, 2014, £90 тыс.).

Frieze London претерпела весьма благотворную модернизацию и, благодаря этой тактике, смотрится острее, это отличное противоядие от ярмарочной тоски. Она, по словам нью-йоркского арт-консультанта Венди Кромвелла, «помогает сохранять свежесть зрительского впечатления». «Признаемся честно, довольно трудно постоянно просить своих художников создавать новые произведения для каждой ярмарки», — добавляет он. Кроме того, она подстегивает таких крупных дилеров, как Hauser & Wirth, выставляющихся на девяти ярмарках в год. «Это глоток свежего воздуха, и это очень-очень весело», — говорит директор галереи Нил Веннман. Среди проданных ключевых произведений ее стенда — Без названия (Кушетка-5) Рашида Джонсона (2012, $90 тыс.).

Однако стоит заметить, что на более продуманных стендах, как правило, представлено меньшее число работ, так что такой подход может оказаться рискованным с коммерческой точки зрения — а вышеупомянутые ковры, деревянные полы и сложное освещение сами по себе стоят недешево. Кристоф Героцисис из Anton Kern говорит, что внесенные изменения прибавили к стоимости стенда приблизительно 20%, что грозит вылиться уже в 6-значную сумму.

Такие финансовые возможности есть не у всех. «Крупные галереи могут позволить себе ломать стереотипы и рисковать», — замечает Кромвелл. Галереи помельче вынуждены полагаться на проверенный формат. «У них нет возможности вкладываться в стенд без продаж», — считает брюссельский коллекционер Ален Серве.

Но теперь, когда изменилась сама модель приобретения произведений искусства, риски представляются уже не такими высокими. Все меньше покупателей срывают работы прямо со стен, торговыми площадками все чаще служат задние комнаты и iPad’ы дилеров. «У меня нет ощущения, что я что-то упускаю: я просто спрашиваю дилера, есть ли у него еще что-нибудь, что он может мне показать», — говорит коллекционер из Майами Мартин Маргильес. И очень многое происходит за пределами ярмарки. «Я никогда ничего не покупал на ярмарках, — рассказывает арт-консультантКонстанце Куберн. — Все свои покупки я совершаю до или после».

Читать далее…

Все новости >