История Анны Веллингтон — это классическое «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Придя учиться на факультет «Менеджмент в игровых видах спорта» в тяжелый период из-за вынужденного расставания с любимой профессией, через короткое время она нашла себя в новой, не менее любимой. О том, как это было, режиссер шоу турниров Fight Nights Анна Веллингтон рассказала в интервью сайту бизнес-школы RMA.


Я немного знаком с вашей биографией. Знаю, что вашему приходу в RMA, да и вообще в спортивную индустрию, предшествовала довольно драматичная история... Расскажите об этом поподробнее.

Да, дело в том, что я практически всю жизнь, с двух лет, занималась балетом. А в двадцать, будучи артисткой ГААНТ им. Моисеева, получила очень тяжелую травму позвоночника. Это было серьезное повреждение, и после него не то, что танцевать, а даже ходить пришлось учиться заново.

В общем, вы, наверняка, можете себе представить, что я чувствовала в тот момент... У меня было ощущение потери профессии, на получение которой ушла почти вся моя жизнь. На восстановление врачи отвели мне год, и вот для того, чтобы просто дома не сидеть и не тратить эмоции впустую, я и пошла учиться в RMA. Это нужно было хотя бы для того, чтобы попросту отвлечься. К слову, пару лет назад я вернулась в балетную профессию и на данный момент успешно совмещаю работу в спорте и искусстве.


Почему вы решили выбрать именно спортивный факультет?

Я выбирала между «рестораном» и «спортом», в итоге выбор пал на второе. Выбрала, наверное, потому что наивно предполагала, что спорт чем-то похож на балет — двигательная активность, и так далее. Никогда не забуду впечатления от первого занятия. В группе было тридцать мужчин и всего две девушки. Преподаватель говорит что-то на футбольную тему, и я вижу, что все его понимают, а я совершенно ничего не могу понять. Ощущение было такое: «Господи, куда я попала?! Зачем?!». Мысль была — встать и уйти. Хотя, ходила я тогда еще еле-еле... (улыбается).


Но не ушли...

Не ушла, а со временем втянулась и погрузилась в тему. Когда пошли занятия по организации спортивных мероприятий, стало действительно интересно. В итоге я в этом направлении и двигалась. Демьян Сидоренко, один из наших преподавателей, спортивный продюсер, мне в этом помог, за что ему большое спасибо. Он взял меня на длительную стажировку в свое агентство «SportsEleven», и мне там удалось поработать на многих крупных событиях — Кубке Первого канала по хоккею и Кубке Легенд, на боксерском поединке Джеймс Тони — Денис Лебедев, и других.


В каком качестве вы работали?

Я тогда занималась всем понемногу — от логистики до подбора артистов и артистических костюмов. Иногда даже шила что-то, гладила. Мне необходимо было пройти все ступени организации спортивных событий. Со временем стала выполнять функции ассистента режиссера, к чему на тот момент и стремилась.


У вас есть специальное режиссерское образование?

Конечно. Уже после RMA я училась в Нью-Йоркском университете изящных искусств, три месяца провела непосредственно в США, и еще три дистанционно, а потом в Университете изящных искусств в Амстердаме. И там, и там это были факультеты, включающие профессиональные режиссерские ступени — режиссуры спортивной, театральной и перформанса. А сейчас я являюсь аспиранткой МГУ и пишу диссертацию на тему «Новые технологии в органике современной театральной реальности». Хотя изначально я хотела взять тему более близкую к ММА, но МГУ в этом плане является довольно консервативным учебным заведением.


Расскажите о том, как вы оказались в Fight Nights...

Это был 2012 год. У меня к тому времени появился уже определенный режиссерский опыт. Например, я поставила шоу на паре боев, организованных промоутерской компанией «W5». Хотя тот уровень не сопоставим с тем, что мы делаем сейчас. Можно сказать, что мой приход на нынешнее место работы — это тот самый случай, когда сработало «сарафанное радио». Спорт — это тесный мир, где в принципе всю друг друга знают. С Камилом Гаджиевым и Бату Хасиковым (руководители и создатели Fight Nights) нас познакомил общий друг, и мне предложили занять вакантное место режиссера.


Бату тогда еще сам дрался?

Он действительно сам выступал, но это совершенно не мешало ему выполнять функции продюсера. Мы встретились, поговорили и решили попробовать. Первая битва, в организации которой я приняла участие, проходила в Брянске. И тогда я, конечно, еще не была погружена в атмосферу этого спорта, задавала много смешных и лишних вопросов. Я очень благодарна нашим продюсерам за терпение и поддержку.


Как вообще строится работа над шоу Fight Nights? Как разрабатывается идея? Какую атмосферу вы хотите видеть в зале?

Что касается атмосферы, то мы очень хотим, чтобы она была в значительной степени такой, как на хоккейных матчах. Мы добиваемся этого разными способами — в частности, подбираем соответствующую музыку. К примеру, «Калинка», поставленная в паузе хоккейного матча, заводит зрителей гораздо лучше, чем любой современный хит.

Камил (Гаджиев) очень хорошо разбирается в этой теме, ведь помимо руководства Fight Nights, он является заместителем генерального директора «Адмирала». Что касается идеи и концепции шоу, то их разрабатываю я. Мы вместе ее обсуждаем: что-то в процессе обсуждения утверждается, что-то отметается. Мне, например, так до сих пор и не удалось реализовать свою давнюю мечту и сделать так, чтобы бойцы на ринг спускались как будто бы с неба — с помощью специальных приспособлений, на лонжах, подвесах...


Почему?

Я несколько раз пыталась продвинуть эту идею, но Камил считает, что это небезопасно, говорит: «Ну что вы, Аннушка! Им же еще драться... А вдруг кто-нибудь сверху упадет...»


Странно, что ему это кажется более опасным, чем то, что потом ждет парней в клетке во время боя...

И, тем не менее, со спортсменами у меня в этом плане так пока ничего и не получилось. Зато получилось с артистами. Когда мы организовывали юбилейную 50-ю битву в Санкт-Петербурге, где был бой Федора Емельяненко против Фабио Мальдонадо, все действо происходило на «Сибур Арене». Там была совсем небольшая сцена, и ее практически полностью занял оркестр, а для артистов места просто не оставалось. Так что, пришлось их всех буквально в воздух поднять — и певцов, и артистов цирка.


С вами работает постоянный артистический коллектив?

Нет, у нас большая ротация от мероприятия к мероприятию. Хотя есть и те, кто с нами уже долго. Например, диджей DMCRico, который держится уже полтора года (улыбается). Или рок-группа «Сальвадор», авторы гимна Fight Nights. Это очень сильные музыканты.


Расскажите, пожалуйста, о том, как вы работаете со спортсменами. Насколько я понимаю, церемония выхода каждого из них на бой — это существенная часть вашего шоу. Может быть, даже самая главная...

Так и есть. Но все бойцы разные. Понятно, что непосредственно перед боем они думают только о поединке и ни о чем другом, только о том, как одержать в нем победу. Все остальное, в том числе и шоу, — вещи абсолютно второстепенные. Есть среди них те, кто вообще ни о чем, кроме боя, даже слышать не хочет. Допустим, некоторые ребята из Чечни и Дагестана говорят, что им заниматься такими вещами запрещают старшие родственники. Ну что ж, это традиция, это уклад, их надо уважать.

Видео опубликовано Anna Vellington (@annyshkavel) Июн 18 2016 в 8:15 PDT

Естественно, когда я сталкиваюсь с откровенным нежеланием, я к таким спортсменам уже ни с какими инициативами не лезу. Их выход, конечно, будет оформлен, музыкой, световыми эффектами, но все это будет уже абсолютно моя забота. Они просто выйдут в клетку и все.

А есть другая группа спортсменов — они также сосредоточены на предстоящем поединке, но при этом они не против того, чтобы как-то поучаствовать и в шоу. Такие спортсмены понимают, что это нравится зрителям, они согласны с тем, что шоу тоже имеет значение. Таким образом, растет популярность их персоны, а значит и вида спорта, что и является главной идеей.

С ними уже можно работать, предлагать им какие-то роли, образы. Это делается с учетом их имиджа, внешности, психологического склада. Потому что те маски, которые я для них придумываю, не должны быть оторваны от их личности, они должны выглядеть, может быть, смешно, забавно, но при этом убедительно и органично.

Можете привести примеры таких образов?

Скажем, Али Багаутинов у нас выходил в ринг в образе короля с короной на голове. Вернее, даже не выходил, его на руках выносили сидящим на троне. Костя Ерохин выезжал на русской печи, Дима Бикрев — на ракете.

Или вот еще один пример, хорватский боец Матей Трухан вышел в образе Джокера. Мы для него при помощи художника по костюмам поставили целый номер, так что образ сложился.

Все эти выходы театрализованные? Они как-то репетируются?

Конечно, репетируются, а как же иначе?! С артистами мы ставим все за две-три недели до битвы, основная задача — погрузить в часто сложные номера самих спортсменов. С этой целью мы либо вызываем их на сводную репетицию, либо, если спортсмен не местный, то, как правило, репетируем с ним в день битвы, за несколько часов до начала боев.

Как я уже говорила, спортсмен должен соответствовать образу, он должен его проживать, должен себя в этом образе чувствовать себя естественно и раскованно. С тем же Труханом мы все это обговаривали довольно долго. Я ему говорю: «Ты „Отряд Самоубийц“ смотрел? Видел, какой там Джокер? Ну, вот и постарайся себя вести также — свободно, провокационно. Увидишь красивую девушку среди зрителей, можешь ее поцеловать...»

А он что?

А он: «А если меня жена по телевизору с этой девушкой увидит? Что она скажет?» Я: «Ты же в маске Джокера! Тебе можно все!»

И потом я видела: он глазами из-под маски эту девушку все-таки искал. Но так и не нашел: видно, не оказалось подходящей... (улыбается)

Уже непосредственно во время выхода на ринг вы как-то руководите спортсменами?

Я выпускаю спортсмена на сцену, дальше все зависит только от него и от артистов. Всегда на сцене среди артистов есть «капитан», и он, если спортсмен что-то забывает, подсказывает и заранее оговоренными знаками дает понять, что нужно исправить, направляет его.

Есть такие бойцы, с которыми вам нравится работать больше всего?

Мне со всеми нравится работать, но, конечно, есть ребята, которых я не могу не выделить. Вот я говорила о двух типах спортсменов — тех, кто к шоу относится с предубеждением, и тех, кто в нем участвовать готов, хотя, может быть, и без особого восторга. А есть еще третья группа — их не так много, но работается с ними лучше всего. Это люди, которые от участия в шоу получают кайф, которые готовы не только выполнять указания режиссера, но и сами предлагают какие-то номера, ходы и фишки.

Я думаю, это качество, свойственное настоящим победителям. Эти парни настолько в себе уверены, что не боятся перед самым боем отвлечься на что-то еще, не боятся на этом потерять концентрацию. Расул Мирзаев, например, как раз такой. Во время битвы в Петербурге он у нас дирижировал симфоническим оркестром — в смокинге и бабочке. А совсем недавно в Махачкале играл на настоящей ударной установке.

Или Ахмед Алиев — он как-то раз сам ко мне подошел, тоже в Махачкале, и сказал: «Дома выступаем, хочу перед боем лезгинку танцевать...». А когда кавказский боец с таким предложением обращается, я в нем абсолютно уверена: станцует, как надо.

Как вы лично относитесь к ММА? Понятно, что ваша главная задача — постановка шоу, но что вы думаете о самих боях? Это ведь зрелище, как мне кажется, абсолютно не для женских глаз. Даже не для всяких мужских...

Я к боям отношусь как к виду спорта, причем очень красивому, зрелищному, в котором не только физические данные имеют огромное значение, но и высочайший дух — без него здесь ничего добиться нельзя.

Но когда девушки дерутся, это мне не нравится, этого я не понимаю. По этому поводу я придерживаюсь той же точки зрения, что и Федор Емельяненко — не женское это дело. Но когда речь идет о мужских боях, по-моему, это органично мужской природе.

Потом, это хорошее дело, хорошее приложение сил для подрастающего поколения, для мальчишек. Fight Nights на данный момент открыла уже четыре Академии единоборств — в Москве, Брянске, Элисте и Махачкале. Те ребята, которые в них занимаются, не ходят по улице и не выплескивают там свою агрессию, не совершают ничего противоправного, противозаконного. У нас вообще девиз такой: «Хочешь драться? Дерись в ринге».

А что вы можете сказать о ваших бойцах как о людях? Какие они за пределами ринга?

Они — прекрасные люди. Очень спокойные, сдержанные, воспитанные, настоящие мужчины. Всегда вежливые, доброжелательные, всегда готовы помочь, всегда руку подадут, поинтересуются: «Как дела, Аннушка?»

А у меня лично после того как я почитал комментарии, которые некоторые бойцы позволили себе в адрес Федора Емельяненко, высказавшегося по поводу известной ситуации в Грозном, впечатление сложилось прямо противоположное...

Я бы не хотела этот эпизод комментировать. Могу только сказать, что некоторые из тех слов, которые в тот момент прозвучали, недопустимо произносить ни при каких обстоятельствах в адрес кого бы то ни было. Тем более, в адрес Федора. Слава Богу, эта ситуация уже разрешилась.

Но, в принципе, я готова повторить: те спортсмены, с которыми мы работаем, которых я лично знаю, они очень достойные люди. Я за всех не могу говорить, может быть, встречаются где-то и среди бойцов ММА такие, чьи человеческие качества не на высоте. Но, в какой сфере таких людей нет?

В заключение хочу спросить вас еще об учебе в RMA... Начало ее, как я понял, вам тяжеловато давалось. А что скажете теперь, по прошествии времени? Пригодились вам знания, полученные в бизнес-школе?

Безусловно. Дело в том, что я пришла сюда абсолютным новичком и вообще не представляла себе, что такое спортивная индустрия, как она устроена, как она работает. А, закончив курс, я это понимала уже вполне отчетливо — для человека, который работает там, где сейчас работаю я, это совершенно необходимо. Очевидным достоинством RMA можно считать и то, что здесь ты имеешь возможность общаться с самыми лучшими и самыми успешными представителями нашего спортивного менеджмента. Ты слушаешь их лекции, ты приходишь к ним на стажировки, ты учишься не только в теории, но и на практике, ты обрастаешь полезными знакомствами, профессиональными связями, и ты растешь.

Так, по крайней мере, было со мной.