Новости
Выбор факультета
03 октября 2024

Лекция «Управление профессиональным хоккейным клубом»

В четверг, 3 октября в Бизнес-школе RMA пройдет лекция, которую для студентов групп «С-62» и «С-63» факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» прочитает член правления КХЛ, экс-генменеджер ХК «Сибирь» (Новосибирск) Кирилл Фастовский. Тема: «Управление профессиональным хоккейным клубом». Начало в 19.00. Аудитория: Dee. При подготовке к занятию рекомендуем ознакомиться с материалом, написанным по итогам лекции, которую г-н Фастовский прочитал студентам RMA в один из своих прежних визитов в Бизнес-школу.


Энциклопедия русской жизни под редакцией Кирилла Фастовского

Откровенность, с какой генменеджер «Сибири» Кирилл Фастовский побеседовал со студентами факультета «Менеджмент в игровых видах спорта», кое-кого, конечно, способна удивить, причем до глубины души. А по мне, лучше такой откровенности для людей, которые этим самым менеджментом планируют на жизнь зарабатывать, вообще ничего нет. Потому, что не всем же выпадут державное теченье и береговой гранит — ну, или по крайней мере, не сразу всем. Некоторым, очень может быть, на первых порах придется отправиться, извиняюсь за выражение, на периферию и там, по русскому обычаю, из блохи голенище кроить. К этому тоже готовым быть надо, чтобы в профессии не разочароваться. У Фастовского, кстати, я и следа такого разочарования не заметил.

Кирилл Фастовский о первых впечатлениях после прихода в «Сибирь»: «Я вообще-то, так сложилась жизнь, к Сибири отношения не имею, можно сказать, вообще никакого. Я коренной москвич, в третьем поколении. Ну, так получилось, что я здесь оказался, это чистый случай, стечение обстоятельств, а до этого, я девять лет отработал в ЦСКА и еще год в Молодежной хоккейной лиге. То есть я уже очень долго в хоккее работаю, и вот что вам могу по этому поводу сказать, хотя это, может быть, и прозвучит лукаво: «генеральный менеджер хоккейного клуба» — это на самом деле работа, идеализировать, романтизировать которую ни в коем случае не стоит. Рутины в ней хватает. Хотя, конечно, есть и творческие моменты, которые захватывают, держат в тонусе — все-таки это спорт, соперничество: тут надо стараться выигрывать, и не только на площадке. Надо народ во дворец привести, надо побольше хот-догов продать, атрибутики, шарфиков, в общем, все в таком роде.

Что касается «Сибири», то прежде, чем о клубе говорить, надо понимать, что это за город такой, Новосибирск, где мы базируемся. Он у многих ассоциируется с Академгородком, с профессурой многочисленной — и это действительно все здесь есть, и это облик города, нравы здешние, конечно, во многом определяет. Но при этом — Новосибирск это, надо прямо сказать, красный пояс России. То есть тут и мэр — коммунист, и вообще многие из тех, кто здесь живет, на самом деле живут не здесь и сейчас, а все еще там, в далеком уже Советском Союзе. Так что, например, когда я семь лет назад в клуб пришел, то заставить сотрудников что-то сделать быстро, это была задача невероятной сложности. Говоришь — «это надо сейчас, срочно», а в ответ слышишь: «Да что ж я, не понимаю, что ли? Конечно срочно сделаем. Вот прямо завтра — обязательно». И все неторопливо так, ведь «любая работа начинается с перекура». Попросить кого-то сверх положенного времени на работе остаться — это вообще было немыслимое дело.

Меня воспринимали как, знаете, такую московскую штучку, которая со своим уставом в чужой монастырь лезет, в настоящей местной жизни мало что понимает. Меня это не то, что задевало, просто я от такого стиля как-то успел отвыкнуть. Тем более, что в ЦСКА работать приходилось под началом Кущенко, а для Сергея Валентиновича рабочее совещание собрать в два часа ночи — это было обычное дело. Разбудить сотрудника, прислать за ним такси и после — на такси же — его домой вернуть. Главное, чтоб все было и по делу, и солидно.

Так вот — первое время в «Сибири» у меня ушло на то, чтобы как-то с советским отношением к жизни, с советским менталитетом разобраться. И в общем и целом, я могу сказать, мне это удалось. Причем даже увольнять людей почти не пришлось, как-то вот так, разговорами, методом убеждения получилось подействовать... Хотя, конечно, не на всех. С некоторыми сотрудниками ледового дворца мы все же расстались...




Фото из открытых источников



Да, там так по штатному расписанию получилось, что я, как генменеджер «Сибири», оказался еще и директоромледового дворца. А он, чтоб вы представляли, по бумагам 1969 года постройки, а не по бумагам, так вообще непонятно какого — со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами: причем вытекающими — в прямом и переносном смысле. То есть это — один из самых старых дворцов в КХЛ, второй, если быть точным. Самый старый — Малая арена в «Лужниках», но ее хотя бы несколько раз ремонтировали. А здесь — ледовые установки, мне кажется, они вообще трофейные, ни одной детали, запчасти достать невозможно.

И плюс к тому, нужно было постоянно следить за тем, чтобы свои же чего -нибудь не украли. На пять минут что-нибудь плохо положишь, хватишься потом, а его уже нету, и искать надо идти по каморкам, где сотрудники сидят, каждый в своей, а там во дворце каморок этих знаете сколько — не факт, что найдешь. Поразительные вещи иногда происходили — ну вот стоят, скажем, хоккейные ворота, прямо у площадки, у борта, внутри видеокамеры прикручены для фиксации гола. Ну, кто их отсюда украсть может — не ворота, а камеры!? Кому такое вообще в голову придет?! Это я так думал, на первых порах. Наивный был..."


О принципах комплектования команды и своей роли в этом процессе: «Кто в «Сибири» занимается вопросами комплектования, кто решает, кого мы берем, а кого — нет? Можно сказать, что это совместная компетенция генменеджера и главного тренера. Но вообще-то я в этих делах стараюсь не передавливать.

Дело, видите ли, в том, что я в принципе не то, что даже не хоккеист, но я вообще — не спортсмен. Я, по образованию, инженер. Конечно, за 15 лет в хоккее я кое в чем поднаторел, но все-таки вот так жестко решать, кто у нас играть будет, а кто нет, это, я считаю, не совсем мое дело. Точно также, как не мое дело — тренеру указывать, как ему игру ставить, как тренировочный процесс, и так далее. Я тогда вообще понимать перестану, за что ему деньги платят, если мне и такие вещи делать придется.




Фото: ХК Сибирь



Моя зона ответственности — сделать так, чтобы в клубе все нормально функционировало в организационном плане. И в принципе я всегда рядом с командой, я — один из немногих генменеджеров в КХЛ, который летает на все выездные матчи. Меня никто это делать не заставляет, но я считаю, что если я хочу быть в курсе дела, понимать, что у нас в команде происходит, видеть, чувствовать, чем она живет, какие у игроков проблемы возникают, я должен быть рядом, я должен быть открыт. Но при этом в раздевалку я не захожу — ни до игры, ни в перерывах. После — да, а до и во время — никогда...

Возвращаясь к вопросу о принципах комплектования — принципы у нас очень простые: они диктуются более, чем скромными бюджетными возможностями «Сибири». То есть звезды, известные игроки — это на данный момент не про нас. А раз так, то главный наш принцип состоит в том, чтобы пытаться раскрыть нераскрытое. То есть это молодежь, в первую очередь. Или игроки более возрастные — до 30 лет, которые где-то уже поиграли, но не слишком успешно, и для которых контракт с нами — это шанс перезапустить карьеру.

Иностранцы? Это самое сложное. Иностранцы не очень хотят ехать в Новосибирск. Правда, при этом они, бывает, соглашаются, к примеру, поиграть за условный Нижнекамск, который в смысле цивилизационных благ от Новосибирска уж всяко отстает. Но это происходит только потому, что в Нижнекамске им могут предложить такие финансовые условия, что они на время контракта становятся к отсутствию этих благ менее восприимчивы, они готовы это стерпеть. А мы ничего подобного им предложить не можем.

То есть это опять-таки вопрос финансовый. А кроме того, иностранцы, во всяком случае большинство из них, совершенно не приспособлены к тем бытовым условиям, которые мы им в состоянии обеспечить. Их ужасают наши расстояния, они не хотят проводить столько времени в самолетах, при том, что иногда мы летаем не чартерами, а регулярными рейсами: таких команд, сейчас в КХЛ только две — «Сибирь» и «Медвешчак». Они не хотят приспосабливаться к этой разнице во времени чудовищной — в НХЛ самая большая разница это 3 часа, а у нас — все семь, мы когда в гости к «Словану» или к тому же «Медвешчаку» приезжаем, мы играть по новосибирскому времени выходим в час-два ночи.

Кроме того, мы не предоставляем нашим игрокам квартир, что иностранцев тоже, безусловно, привлечь не может. У нас если игрок хочет жилье снять, то он это должен делать за свои деньги. А другой вариант — его многие молодые используют у кого жен и детей пока нет — жить в гостинице, прямо в ледовом дворце.

Вот еще тоже удивительная ситуация для меня была, когда я в «Сибирь» только пришел — гостиница на балансе клуба, прямо на арене. Причем туда жить пускали не только игроков, а всех подряд — обычных командировочных, например. Сейчас, конечно, мы с этой практикой покончили, номера подремонтировали, облагородили слегка, превратили эту гостиницу в этакую клубную базу, так что теперь там все необходимое есть, все условия, кафе работает: в общем, жить вполне можно".


Об ошибках при комплектовании команды и ответственности за них: «Случаются ли у нас ошибки при комплектовании, при выборе игроков? Ну а как же!? Без ошибок нельзя, никто без них не обходится, вы же сами видите — ни в одной команде мира такого практически не бывает, чтобы сезон начать и закончить в одном и том же составе. Другое дело, сколько их, этих ошибок. У нас вот в этом сезоне их что-то многовато. Раза три, скажу вам честно, мы вот прямо совсем не попали, вот просто — в молоко. И это, конечно, очень серьезная ответственность — мы же этим игрокам зарплату платим. А в случае расторжения контракта, в соответствие с регламентом КХЛ — должны платить компенсации.

И это — очень серьезные суммы: сейчас в регламенте прописано, что если клуб увольняет игрока во время предсезонки, то он должен ему выплатить 25 процентов зарплаты за первый год разорванного контракта, и, если человек, не нашел себе другую работу, по 20 процентов — за все последующие. Если в период с начала чемпионата до 31 декабря — то 50 и 20 процентов. Если с первого января до начала плей-офф, то 100 и 20. А во время плей-офф клуб вообще хоккеиста выгнать не имеет права.

Так что это очень по бюджету бьет и бывает, что клубы стараются всеми правдами и неправдами от неподошедших игроков избавиться, хотя это редко когда удается сделать без дополнительных затрат. Был в этом смысле один такой очень показательный случай — я его расскажу, по понятным причинам, без имен и названий. Так вот, один наш клуб взял игрока, иностранца, и он у них не заиграл. Они тогда с агентом пытаются договориться о том, чтобы как-нибудь полюбовно вопрос решить, то есть уволить его не то, чтобы совсем без компенсации, но — не за максимальные деньги, какие он может согласно регламенту требовать. Или, говорят, мы его в фарм-клуб переведем. Но не на того напали — игрок этот, хоть и иностранец, но не из пугливых оказался, говорит: ничего не знаю, или компенсация по полной программе, или давайте и правда — переводите...

Они перевели. А этот фарм-клуб у них базируется в закрытом городе. Плюс к тому, они, надеясь на этого парня надавить, там, на месте, делают такие распоряжения: поселить его в общежитии, в 5-местной комнате, на тренировки его поднимать рано утром, отдельно от команды, а играть — вообще не давать. А что!? Формально ни один пункт в контракте не нарушен: жилье предоставлено, возможность тренироваться — тоже, а в каких уж условиях — это неважно, конкретные условия там не прописаны. В общем, можно сказать, что они абсолютно законными способами боролись, и, я считаю, совершенно правильно поступали. Мы тоже этим подходом иногда пользуемся, правда, ни закрытых городов, ни общежитий у нас нет.

Другое дело, что в итоге у них ничего не получилось. — игрок этот так и не сломался. Больше того, он видеокамеру купил и стал все эти свои российские приключения на нее записывать. Говорит: «Я сейчас фильм сделаю, мне потом за него хорошие деньги заплатят». А в конечном счете заплатил ему клуб, причем столько, сколько он хотел. Потому что эту историю дальше продолжать было уже совсем бессмысленно — на следующий год еще больше отдать пришлось бы...«.


О хоккейной школе «Сибирь»: «Эта школа для нас — большущая головная боль. Потому что называется она „Сибирь“, занимается в том числе и на нашем льду, но в структуру клуба не входит, и мы хоть как-то повлиять на то, что там происходит, не можем. Стипендии тренерам мы доплачиваем, и права на игроков — у нас, но в процессе их подготовки мы не участвуем. Почему так происходит? Потому, что формально, по правилам, у нас сейчас детско-юношеская школа может не находиться в структуре клуба. И в Первенстве России школы участвуют под эгидой не КХЛ, а ФХР.



Фото: ХК Сибирь



При этом, если конкретно о новосибирской школе говорить, то уровень обучения там очень слабый. Наши дети, юноши, когда в своих возрастах с Новокузнецком играют, ну еще туда-сюда. А как с „Ак Барсом“, с ЦСКА — тут, если не 8:0, то у тренеров считается, что это уже неплохо. Ну и вообще, если посмотреть, как в этой школе все устроено... Родители прямо в раздевалки ходят, тренеров тренировать учат... Правда, год назад запустили для школы дополнительный ледовый модуль — это конечно большое подспорье...

В общем, для нас сейчас приоритетной задачей является эту школу забрать под клуб. Разговор на эту тему ведем на уровне губернатора. С Карелиным Александром Александровичем контактируем по этому поводу — может, удастся вопрос решить на законодательном уровне».


О доходах «Сибири»: «Какой у нас бюджет? Это правильный вопрос. Жаль, ответить на него я права не имею — коммерческая тайна.Могу только в процентном соотношении ситуацию отразить. Она примерно так выглядит — 20 процентов мы получаем из регионального бюджета, 40 процентов — от других учредителей клуба, 20-21 — это наши собственные заработки, а все остальное — это новосибирские спонсоры. С ними, правда, у нас сейчас ситуация невеселая — мы и этот, и прошлый сезон начинали с 20 — процентным проседанием по бюджету, потому что ситуация экономическая в стране такая, что спонсорам нашим не очень-то теперь до хоккея, они сами за последнее время здорово просели...

В последние несколько лет, правда, у нас появился еще один источник дохода — КХЛ стала клубам платить. Вообще, с приходом Дмитрия Николаевича Чернышенко эта ситуация сдвинулась, стала в правильном направлении развиваться. За позапрошлый сезон мы 3 миллиона рублей получили — конечно, не ахти какая сумма, а за прошлый — уже восемь. Хотя по результату тот, позапрошлый сезон, был значительно круче. То есть он вообще лучший был за всю нашу историю. Мы тогда до третьего раунда плей-офф добрались, бронзовые медали взяли.




Фото: ХК Сибирь. Кирилл Фастовский в концовке самого удачного сезона в истории «Сибири». «Когда мы прошли „Трактор“, кто-то из болельщиков вспомнил, что на летней встрече с ними я пообещал побриться наголо, если „Сибирь“ выйдет в финал конференции. Я просто пошутил, ляпнул в ответ на конкретный вопрос первое, что в голову пришло. И вот чем это обернулось! Что поделаешь? Слово надо держать»

Что касается наших собственных коммерческих заработков. Объективно — 20 процентов затрат самим покрывать это, по нашим меркам, очень хороший показатель вообще для любого клуба. Помню, в ЦСКА, когда я работал, у нас собственный заработок в определенный момент составлял от 12 до 15 процентов, и мы этим гордились, мы просто гоголем ходили. Так что нынешние наши показатели, повторюсь, это сосем неплохо.

Прибыль? Нет, ну о чем вы говорите?! Прибыль у нас при нынешнем положении дел в принципе невозможна. Ни один наш клуб просто не в состоянии столько зарабатывать, чтобы быть прибыльным. Я считаю, что пока клубы не будут получать серьезные деньги от телетрансляций, ни о какой прибыли никому даже мечтать не приходится. На билетах ее сделать? Ну как это!? Когда, например, у нас средняя цена билета на регулярку — 500 рублей. А клюшка профессиональная 240 стоит. Евро. Одна. И клюшек таких каждому нападающему на сезон требуется минимум 36, а защитнику — и того больше.

Можно ли цены на билеты поднять? Если бы меня об этом спросили года два назад, я бы ответил: «При нормальных результатах, если будем выигрывать и стабильно хотя бы первый раунд плей-офф проходить, то можно. За такое люди согласятся больше платить. Скрепя сердце, но согласятся». А теперь я так не скажу. И не из-за результатов, а в первую очередь опять-таки из-за экономической ситуации. Теперь, я думаю, если цены поднять, народ мне голову оторвет и, в общем, прав будет.



Изображение: ХК Сибирь



При этом, сказать, что в Новосибирске интерес к хоккею большой — это все равно что ничего не сказать. У нас всегда, на всех практически домашних матчах аншлаг — 7,5 тысячи человек. На текущий сезон мы 2700 абонементов продали. По городу идешь — часто видишь людей в атрибутике, в шарфах, в шапках, на многих машинах — наклейки «Сибирь». Потом опять же по встречам с болельщиками я сужу, которые мы проводим перед сезоном и после его окончания — раньше на них дай Бог по 200 человек собиралось, а на последнюю — тысяча с лишним пришла.



Изображение: ХК Сибирь



Короче говоря, наш бренд в городе и в регионе хорошо известен, он в здешних краях узнаваем, он популярен, востребован. И мы, если продолжать разговор о наших заработках, сейчас вплотную приблизились к тому, чтобы на этом бренде зарабатывать, чтобы его популярность монетизировать. Год мы готовились и сейчас к этому проекту приступили: идея в том, чтобы выпускать под маркой «Сибири» всевозможные товары. Такое совместное брендирование — производитель плюс клуб: они нам, естественно, платят роялти с продаж. Начали мы с сосисок, энергетика, питьевой воды, семечек. Кроме того, запустили линию детской одежды — это все уже есть в продаже. А дальнейший план — со временем развернуться так, чтобы во всех крупных универмагах региона, в сетях, во всех отделах, во всех ассортиментных группах были представлены товары под маркой «Сибири». Особо хочу отметить, что мы очень большое внимание уделяем тому, чтобы это были премиальные, качественные товары — пусть недешевые, но обязательно такие, чтобы ассоциации, которые в связи с их приобретением у покупателей возникают, были исключительно положительные.

... Какие еще доходы есть у «Сибири»? Продажа игроков. Питание на матчах, атрибутика, мерчандайзинг — это все мы взяли в свои руки. Ну, еще кое-какая реклама, но это, впрочем, все несущественно, погоды не делает.



Изображение: ХК Сибирь



Да, концерты еще. Наш дворец — самая большая концертная площадка в Новосибирской области, и мы его, соответственно, сдаем в аренду организаторам всевозможных шоу, гастролей, и так далее. Сколько зарабатываем? Немного зарабатываем. По той же самой причине — платежеспособность населения сейчас такова, что далеко не все могут себе эти концерты позволить. Соответственно, их немного и проводится — у нас во дворце 10-12 в год. Ну и потом надо признать, что не так много у нас в стране артистов, которые в принципе могут дворец спорта собрать...




Изображение: ЛДС Сибирь



Вообще, если говорить о возможностях нынешней нашей арены, то их мы исчерпали целиком и полностью, на ней больше, чем сейчас заработать уже в принципе не получится. Я уже говорил, этот дворец просто-напросто устарел: и морально, и материально, и как угодно. Организовать в нем работу с болельщиками на уровне современных технологий и требований, к этой работе предъявляемых, невозможно. Хорошо, что решение о том, чтобы новый дворец построить, уже вроде бы есть, вроде бы оно окончательно уже принято — областным правительством и «Сибирским Антрацитом», нашим соучредителем и главным спонсором. Там 12-13 тысяч мест будет, строительство должно закончиться к 2022 году«.



Изображение: ХК Сибирь



О расходах «Сибири»: «У нас в клубе на данный момент с учетом игроков «Сибирских снайперов» — нашей команды в МХЛ — и тех, кто в ВХЛ отдан в аренду, на контрактах находятся 65 хоккеистов. Сумма на эти контракты, составляют львиную долю наших расходов — на данный момент это примерно 60 процентов.

Остальные сорок — на всё про всё. На содержание офиса, дворца, на перелеты, на другие транспортные расходы, и так далее, и тому подобное. Платить приходится за все, потому что своего у нас мало чего есть. Например, звуковое оборудование, которое необходимо в том числе для того, чтобы шоу на матчах делать — его у нас только половина имеется от того, что нужно. Свет вообще весь арендованный. Вот только на это — 300-350 тысяч за одну игру — вынь да положь.

Кто сценарий шоу разрабатывает? Ну, это я сам. Я вообще много чего сам делаю — например, перед каждым сезоном сосиски выбираю для хот-догов, которыми мы болельщиков кормить будем: это у меня одно из любимых занятий. И вот сценарии тоже, даже режиссура. У нас очень креативный пресс-атташе — Мария Левинская — она со своими сотрудниками делает всю подготовительную работу, а я уже на финальном этапе подключаюсь, и мы совместно это дело доводим до конца. Выбор музыкальных произведений, проекции всевозможные, игра со светом.





Фото: ХК Сибирь



К этому процессу надо творчески подходить. И аккуратно, с учетом разных обстоятельств. Например, надо иметь в виду состав аудитории — у нас в Новосибирске, как ни странно, женщина на матчах — 50 процентов. Так что просто развлечь публику полуобнаженными чирлидерами здесь не получится.





Фото из открытых источников



Справляюсь ли я с этой творческой частью? Мне кажется, да. У меня же прошлое не только инженерно — металлургическое есть, нот и КВНовское тоже. А потом — мы же не ахти какое шоу делаем, не какое-то грандиозное сценическое суперпредставление, у нас главное все-таки сам хоккей. На всю предматчевую часть отводится 7-8 минут. За это время мы нужное настроение хорошо научились создавать".

Петр БРАНТОВ

Все новости >