Антон Гинзбург: «Тема формы для меня является центральной»
Антон Гинзбург — художник, активно работающий с большой формой 2010-х в различных медиа и на нескольких континентах. В интервью Colta Антон рассказал о своей работе, дистанции по отношению к модернизму и синтезе искусств.
— Что представляет собой найденная вами форма? Расскажите о ней и о том, как вы смотрите на проблему формы в современном контексте.
— Моя арт-практика последних лет — это исследование, заданное в рамках формально-структурного метода, который равно применим к живописи, скульптуре, кино и, возможно, даже к осмыслению личной биографии. Как человеку, рожденному в Ленинграде, мне органически близка и знакома ленинградская линия формализма — ГИНХУК и ОПОЯЗ. Однако подобный интерес к работе Матюшина, Шкловского, Тынянова, к формалистскому анализу искусства и кино в моем случае свободен от ностальгии. Стилизация формалистами, как известно, не поощрялась. Да, я изучаю заданную в начале XX века методологию формалистов, но при этом ищу пути ее адекватного применения к сегодняшнему дню. За последние сто лет она перетерпела множество преломлений и интернациональных интерпретаций (достаточно вспомнить хотя бы американский минимализм или бразильское движение «тропикалия»). Все это необходимо принимать во внимание.
Тема формы для меня, безусловно, является центральной. Но я далек от классических модернистских поисков чистой, идеальной формы. Форма в моих работах всегда находится в развитии, во взаимодействии с внешним контекстом, материалом, историей, всем, что оказывает на нее свое деформирующее действие. То есть мои работы — это, скорее, попытка сконструировать некоторую аналитическую систему, внутри которой я мог бы наблюдать за развитием формы: за ее семантическими, материальными и историческими превращениями. И хотя я использую язык модернизма, в моем случае это уже совсем не язык универсальных чистых форм. На них оставили вмятины и моя личная биография, и исторические и культурные процессы, на эту биографию повлиявшие: условия посткоммунизма, эмиграции, антропоцена.
— Неомодернизм — большой процесс, который зародился намного раньше 2010-х, но за последнее десятилетие стал узнаваемым интернациональным стилем. В чем значение этого явления?
— Честно говоря, значение неомодернизма для меня остается несколько размытым. В моем понимании это некая общая широкая тенденция переоценки наследия модернизма. Но если присмотреться повнимательнее, то оказывается, что за этим пространным термином существует и соперничает множество зачастую взаимоисключающих видений самого этого искусства.
Существует реальная опасность, что в процессе популяризации авангарда он окажется деидеологизированным, а его политические установки и, главное, структурно-формальный метод — перевернутыми. В результате нам останется одна лишь китчевая декорация.
