Как устроен El Copitas — лучший бар в России
Полусекретный бар El Copitas открылся на Колокольной улице в 2015 году. За три года команде заведения удалось добиться признания не только в России, но и за рубежом. Окончательно успех был закреплен 3 октября, когда в Лондоне прошла церемония вручения наград The World’s 50 Best Bars — самой престижной барной премии в мире. В рейтинге пятидесяти лучших баров мира El Сopitas занял 39-е место. Это прецедент: петербургские бары прежде никогда в шорт-лист премии не попадали, а в этом году El Сopitas — вообще единственное российское заведение, оказавшееся в числе победителей (ранее в рейтинг The World’s 50 Best Bars попадали московские Delicatessen и Chainaya. Tea & Cocktails). The Village рассказывает, что стоит за этим впечатляющим результатом.
Один месяц, один миллион рублей, один бар
«#onemonthonemillionrublesonebar» — под таким хэштегом команда описывала в соцсетях процесс подготовки к открытию бара. El Copitas возник буквально из ничего: трое друзей — Артем Перук, Игорь Зернов и Николай Киселев — никому тогда толком не известные бартендеры, один миллион рублей стартового капитала и наполовину руинированное помещение в обшарпанном дворе-колодце на Колокольной улице. Ясно, что при таких ресурсах ни о каком масштабном ремонте речи быть не могло, так что выкручивалась команда как могла: в недавно вышедшей на русском языке книге об истории бара отдельная глава, например, посвящена поиску стульев накануне открытия — сюжет, который идеально описывает степень отчаянности предприятия:
«За день до открытия в баре были только небольшой запас подпольной текилы и мескаля, обыкновеннейший стол под самодельной скатертью и трое бартендеров в поисках хоть каких-нибудь стульев. Иначе зачем тот самый парадный стол, если за него нельзя присесть. Но денег, и, как следствие, стульев, — не было. И здесь как раз-таки раскрывается идеология барного Петербурга. Глава истории, которая потрясла нас не меньше, чем все произошедшее в целом. Мы просто двинулись в путь по барам и как последние попрашайки жалостливо просили дать хотя бы какой-нибудь стул на открытие. Честно, это было очень неловко и даже стыдно, но практически каждый без вопросов и недопонимания снова и снова выдавал нам по стулу».
