Пытаясь пережить пандемию, культурные институции делают ставку на присутствие онлайн и занимают выжидательную позицию. Однако генеральный директор фонда V–A–C Тереза Мавика полагает, что в сложившейся ситуации нужно действовать иначе. Шеф-редактор «Артгида» Мария Кравцова побеседовала с ней о том, что обнаружилось благодаря кризису и как культуре следует реагировать на новые условия.

Мария Кравцова: Сегодня все институции выступают с разного рода декларациями: мир и искусство изменятся, или, наоборот, все вернется на круги своя, а сейчас надо самоизолироваться, подключиться к каналам доставки онлайн-контента, устроиться поудобнее и ждать. Но если мы отвлечемся от заявлений и посмотрим на действия, то увидим, что пандемия стала ширмой для радикальных изменений внутри институций. Например, в США музеи активно расторгают договоры даже с теми сотрудниками, которые состояли в штате и по сравнению с другими работниками культуры выглядели более защищенными. Может быть, дело не только в кризисной оптимизации бюджетов, но и в том, что у культурной индустрии нет желания после пандемии возвращаться к перепроизводству инфраструктуры и контента, которое мы наблюдаем с середины 2010-х годов.

Тереза Мавика: Мне нравятся твои предположения, но, к сожалению, не уверена, что сейчас институции действуют, исходя из этой логики. Речь идет скорее о сокращении ресурсов и понимании того, что музеи еще долго не смогут функционировать в привычном режиме. Необходимая сегодня оптимизация расходов часто осуществляется довольно радикальными методами, но до по-настоящему критического осмысления проблем, к которым наша сфера вплотную приблизилась в предыдущие годы, пока мало кто дозрел. В качестве примера приведу Венецианскую биеннале, которая в сложившейся ситуации действует очень робко. В начале марта было объявлено о переносе открытия Архитектурной биеннале с мая на конец августа. Уже тогда имелись все основания предполагать, что и в конце августа ничего не откроется, но битва стоящих за биеннале экономических интересов города Венеции, страны, гостиничное и транспортное лобби создали ситуацию бесполезного ожидания: давайте, мол, подождем еще чуть-чуть, и все будет, как до пандемии. Но ведь не будет! Поэтому мы должны перейти от отрицания к принятию новых обстоятельств, к переосмыслению самой системы производства и потребления. Увольнение сотрудников во время пандемии выглядит как малодушие работодателей. Стоит посмотреть на это и с другой точки зрения: у работодателя нет больше возможности платить зарплату, а раздутый штат многих институций был следствием культурного перепроизводства последних лет. Но признание этого факта равносильно отказу от себя, от того, какими мы были прежде и какими нравились себе. Мое предложение — выйти из состояния ожидания. Первое, что требуется от нас, — проанализировать мир, из которого мы пришли, и начать составлять маршрут движения дальше. По большому счету это шанс для всех. Та же Венецианская биеннале имеет уникальную возможность для преобразования, но это произойдет, лишь когда она примет все то, что в ней было «не так». А мы знаем, что «не так» в ней было очень многое: слишком тесная связь с рынком, избыточное производство искусства, гонка за наградами и вниманием публики, блеском и шумом. Я говорю своим итальянским коллегам: «Сейчас та самая ситуация, когда возможно проектировать новую модель производства и потребления культуры. Давайте попробуем ее сформулировать и начать диалог с министерством. Например, давайте начнем с реформы биеннале». Но ответной реакции нет — всем легче сидеть и ждать окончания пандемии. К сожалению, я уверена, что вирус задержится в наших головах дольше, чем в наших организмах. В следующий раз, когда я встречу тебя на улице, подам ли руку, обниму ли без волнения, без мысли о том, здорова ты или нет? Формирующиеся в нашем сознании механизмы разъединения и атомизации нельзя отменить декретом или указом. Пандемия в корне изменит современную парадигму, и для того чтобы вступить с ней в резонанс, мы должны изменить собственное мышление. Больше задаваться вопросами глобального характера — личными и общественными. Для чего существуют культурные институции? Какой должна быть ГЭС-2? Уместна ли сегодня модель, которую мы придумали? Для кого, для чего, с кем мы будем ее воплощать? Сейчас эти вопросы легли в основу повестки нашего фонда.

Читать далее...