Центр современной культуры «Гараж» меняет название — теперь он будет «музеем современного искусства». Афиша-Воздух расспросил его директора и экспертов в музейном деле, зачем это нужно и что означает.

Антон Белов, директор «Гаража»: «Можно было и дальше делать вид, что мы центр культуры. Но и нашим зарубежным партнерам, и нам самим внутри уже стало очевидно, что на самом деле мы музей. Мы ведем обширную научно-исследовательскую и образовательную деятельность, публикуем книги и проводим конференции. В 2012 году мы создали архив с научным отделом. И это собрание документов, рукописей, документальных материалов, уникальных эскизов, по сути, и есть сейчас наша коллекция, с которой мы будем ближайшее время активно работать и которую мы будем развивать. Ведь само по себе наличие художественной коллекции — ничего не дает. Музейная деятельность — это исследование, пропаганда, сохранение и новая презентация произведений.

Сейчас мы заняты строительством постоянного здания, в которое собираемся въехать в будущем году. Там мы сможем в полной мере обеспечивать достойное содержание, хранение и научную работу с произведениями искусства. И мы надеемся, что тогда спонсоры и потенциальные патроны, готовые поддерживать искусство, увидят, как мы функционируем на постоянной основе, и захотят сотрудничать с нами. Мы надеемся, что муниципальные и федеральные власти будут выделять гранты, и думаю, с музеем им будет проще иметь дело, так как для них это понятный статус. И с их поддержкой мы сможем уже приступить к созданию постоянной коллекции произведений.

Мы хотим задать высочайшую планку музейного дела в России — начиная с условий хранения и климата, заканчивая качеством экспозиции, кураторской идеи и архитектурной застройки. Чтобы по всем параметрам мы соответствовали лучшим аналогам в мире. У нас уйдет как раз год на всякие юридические и технические формальности и ребрендинг, чтобы к моменту открытия нового здания все было готово к тому, чтобы «Гараж» функционировал как музей. Звание музея — это и определенные международные ассоциации, и возможность горизонтальных контактов с иностранными музейными сотрудниками, и обмен опытом. Эта формальность позволит нам быть полноправным членом международного сообщества. Музей — это такой паспорт зрелости».

Марат Гельман, галерист и куратор: «Когда «Гараж» только создавался — это была такая инопланетная институция, которая никоим образом не конкурировала с теми институциями, которые существовали в Москве на тот момент. Они показывали выставки только приезжих звезд, это был такой просвещенческий проект. Если бы из гаража Мельникова центр переезжал в Нью-Йорк, как переехал туда проект Байбаковой, — никто бы не удивился. Богатые девушки — могут себе позволить. Но сейчас, став музеем, они заявили: мы прописываемся в Москве, мы часть местной художественной жизни, и мы конкуренты остальным музеям. Это некоторая окончательная привязка к территории. И это более чем серьезное заявление о том, что они готовы работать с местной художественной средой и публикой. И видят в себе проект на века.

Называть себя музеем стоило по многим причинам. Во-первых, когда ты взаимодействуешь с музеями во всем мире, то им проще иметь дело с музеями же. Это касается страховки ценных вещей, юридического оформления и прочего. Существует большая международная практика, ассоциация музеев, вступление в которую может сильно помочь в том, чтобы делать обменные выставки.

Вторая причина касается позиционирования внутри российского арт-пространства. Музей — это желание иметь отношение не только к художественному процессу, но и к культурному наследию. Мы не теряем надежды, что законодательство нашей страны когда-нибудь будет таким же, как в остальном цивилизованном мире, то есть стимулирующим. Государство вместо того, чтобы пытаться все делать самим, когда-нибудь начнет стимулировать частную инициативу. И это может касаться и налогов, и других видов помощи и сотрудничества с уже существующими музеями. И надеюсь, что своим объявлением «Гараж» стимулирует интеллектуальные процессы в министерстве.

И третья причина такого решения заключается в том, что сейчас  в «Гараже» ведется, пожалуй, самая профессиональная научная работа, связанная с современным искусством. Есть еще достаточно квалифицированный отдел современного искусства в Русском музее. Но тотальной исследовательской работы пока ни один музей не вел. А у «Гаража» такие амбиции явно есть. Даже мы, например, отдали им некоторые свои архивы, так как доверяем их специалистам. Думаю, так поступили не только мы.  

Музей — это три составляющие: коллекция, выставки и научная работа. Научная работа у них ведется активно, музейные выставки с помощью нового статуса они, видимо, будут сейчас привозить, а коллекция — посмотрим, понаблюдаем».

Леонид Бажанов, художественный руководитель Государственного Центра современного искусства: «Я думаю, что это смена брендов и не более того. Музей — это старая форма, а центр — более современная институциональная форма. Думаю, объявлять себя музеем можно только в силу консервативности нашего общества. Музей предполагает, конечно же, коллекцию, но с ней надо работать. Коллекция — это еще не музей. Может быть коллекция замечательная, блестящая, но она еще не является музеем. Центр сам по себе, как Центр Помпиду, — он больше чем музей, он вмещает в себя и музей, и другие форматы работы. Думаю, объявление себя музеем — это потакание консервативному мышлению». 

Ольга Свиблова, директор Мультимедиа Арт Музея: «Я бы не парилась насчет названий. Как людям удобно себя называть, так пусть и называют. Центр Помпиду не называется музеем, он состоит из видеотеки, медиатеки, киноотдела, это комплекс. Если это действующая единица, а «Гараж» доказал свою способность к работе, то и не важно название. Мне вообще нравится слово «Гараж» — это и центр, и галерея, и все. Сегодня, если ты назовешься гаражом, значит, в гараже может стоять что угодно. Чисто семантически слово «гараж» сегодня лучше, чем «комплекс» или «центр». Они, может быть, решили переименоваться в связи с тем, что они думают создавать коллекцию. Если мы берем историю слова, то музей — это то, что имеет коллекцию. Кунстхалле и центры коллекции не имеют. То есть, с одной стороны, музей — это место хранения художественных ценностей, а с другой стороны — это все настолько не важно... Потому что сегодня галереей обычно называют коммерческие институции, а в то время, когда возникала Третьяковская галерея, никакого терминологического разделения не существовало. Так что термины — это вопрос, над которым не надо париться. Важно, чтобы у нас не называния были в шапках, а под шапками были дела. Я очень приветствую работу «Гаража», которому сегодня уже шесть лет. Начать легко, продолжать — куда труднее. Если они решили еще и коллекцию собрать — пусть называются музеем, если не решили и все же меняют название — да все равно. Главное, чтобы продолжали работать».