Кристофер Маринелло, самый известный арт-детектив мира, — о том, кто и как чаще всего крадет картины, о сотнях ворованных картин Пикассо и о русских покупателях краденого, с которыми он ничего не может поделать. Материал опубликован в Афише-Воздух.

В Нью-Йорке закончилась конференция «Преступления в сфере искусства и культурного наследия: фальшивки, подделки, трофейное и краденое искусство». По оценкам Департамента юстиции США, арт-преступления по объему заняли третье место среди других видов международных преступлений. Громадная индустрия растет из года в год, хотя может показаться, что на самом деле она не так велика: в год в федеральные и международные новостные ленты попадает лишь пара-тройка громких ограблений музеев — еще одного Пикассо и Шагала украли, вроде как и все.

На деле точную оценку краж и преступлений дать не может никто: только в одной Италии, единственной стране в мире, в которой есть регулярное полицейское арт-подразделение, в год регистрируют более 20 тысяч арт-преступлений. Специалисты утверждают, что урон от арт-преступлений гораздо серьезнее, чем мы привыкли думать: краденые картины меняют на наркотики, оружие и даже используют для спонсирования террористических группировок. Россия в этом плане традиционно остается мертвой зоной: мы поставляем на мировой рынок львиную долю живописи и искусства, но что у нас тут творится, откуда и куда уходят произведения — непонятно; правоохранительные органы по искусству практически не работают; ясности нет нигде. Взять тот же российский рынок подделок: по оценкам специалистов, порядка 50–60 процентов работ русских художников на нашем рынке — фальшивки.

На конференции в Нью-Йорке собрались музейные эксперты и специалисты аукционных домов, жертвы арт-преступлений, юристы, ученые, детективы и полицейские. Обсуждались музейные и галерейные кражи, награбленное и краденное во Вторую мировую, репатриацию, подделки, жульничество с страховками, тонкости изучения провенанса и прочее. Один из главных организаторов конференции — Кристофер Маринелло, глава компании Art Recovery International, самый известный в мире арт-детектив. Гражданин США и Италии, Маринелло 7 лет проработал в крупной лондонской компании Art Loss Register, а прошлой осенью забрал свою команду и создал собственную компанию, с еще более крупной базой данных краденых предметов искусства. Всего за свою карьеру Маринелло вернул краденого искусства на сумму больше 300 миллионов долларов и, кажется, не собирается останавливаться. Он нашел картину Фернана Леже «Синяя бутылка» спустя 24 года после кражи и «Сад» Матисса спустя 25 лет; вернул украденное 39 лет назад полотно Жоржа Брака; меньше чем за шесть месяцев вернул шкатулку из слоновой кости XIX века, находил медальоны, монеты, украшения и даже вернул тиару британской герцогине. Среди прочего Маринелло работает представителем еврейского коллекционера Поля Розенберга и добивается возвращения принадлежавшей ему картины из клада Корнелиуса Гурлитта. Маринелло говорит, что главная его проблема — это Россия и что следующую конференцию в 2015 году он намерен провести в Петербурге.

Вас называют самым крутым в мире арт-детективом. Но это вообще правильное название? Кто такой арт-детектив? В чем состоит ваша работа?

Я юрист по профессии, не детектив. Тем не менее то, чем мы занимаемся, во многом и правда детективная работа. Когда мы находим краденый предмет искусства, мы должны изучить его историю, его происхождение, историю кражи, узнать, кто эти люди, у которых увели картину, где они ее купили, и так далее. Это пазл, который должен быть собран. И когда мы сталкиваемся с людьми, которые не хотят с нами сотрудничать, мы начинаем разрабатывать разные стратегии. Иногда эти стратегии включают в себя спецоперации и операции под прикрытием, переговоры с теми, кто держит краденое искусство, и большое количество «легального давления». Мы не любим прибегать к судебным тяжбам, потому что это дорого, долго и портит как отношения сторон, так и ценность самой работы. Так что, отвечая на ваш вопрос: я юрист, но использую свои умения в правовой сфере и познания в ремесле переговоров в целях возвращения краденых предметов искусств.
Я двадцать лет проработал в нью-йоркском суде и дел вел так много, что не мог проводить полноценные слушания по каждому делу, просто не мог себе этого позволить. Поэтому главной моей задачей было добиться решения спора в досудебном порядке. Я учился находить решение, которое бы всех устроило, — эта практика мне потом очень пригодилась. Ну и плюс у меня была собственная практика, целиком посвященная миру искусства.

А сегодня ваша работа в чем заключается?

У нас есть база данных краденых предметов искусств, и все, что крадут, попадает в эту базу — это может быть информация из правоохранительных органов или музеев, или музейной службы безопасности или откуда угодно. Потом мы обыскиваем все главные аукционные дома, ищем то, что есть в нашей базе. Если находим совпадение, дело доходит до меня, и я работаю с полицией и моей командой, чтобы вернуть работу — а это никогда не бывает легко.

А как это выглядит? Вот ограбили музей. Дальше что?

Сначала музей звонит в полицию. Шаг номер два: позвонить своей страховой компании. Шаг три: позвонить мне. Впрочем, я узнаю в любом случае — через полицию, Интерпол, страховые компании. Мы сразу же поместим все это в свои базы данных и начнем немедленно мониторить и искать. Иногда нас просят приехать на место преступления, иногда просят подождать информации от страховой компании, иногда просят подождать окончания полицейского расследования, иногда полиция нам сама звонит. Если мы находим какие-то зацепки, обязательно уведомляем полицию той страны, в которой краденое пытаются продать.

Люди думают, что у вас дико романтичная работа — арт-детектив! Но на самом деле, наверное, полно рутины?

Романтики, честно говоря, немного, сплошная работа с бумажками. Для всего нужно разрешение: полиции, страховщиков, жертва ограбления должна быть оповещена — и все это должно быть юридически безупречно сделано. Потом, заполнять нашу базу — процесс довольно трудоемкий. Там есть система распознавания изображений, поэтому мы можем загрузить в систему изображение краденого предмета, и если оно засветится на крупных аукционах, мы найдем ее гораздо быстрее. Но она не работает для старых дел, так что практически все делается вручную, целой командой — они проверяют, предмет за предметом, не краденое ли оно.  

Читать далее