Скоро в Москве может появиться еще один музей современного искусства — в здании ГЭС-2 на Болотной площади. Тереза Иароччи Мавика, директор фонда V-A-C, который занимается проектом, рассказала Афише-Воздух, почему музей в Бильбао — это прошлый век, а главное из искусств — это образование.

Мне запомнилась фраза из одного вашего интервью о том, что музей как форма изжил себя. Вы имели в виду классический музей XIX века?

Нет, я имела в виду, что музей — достаточно молодое учреждение, если сравнивать его с вечностью или с самим искусством. Но за свою непродолжительную жизнь эта институция меняла и продолжает менять свою суть, свой облик, адаптируясь к контексту. По-моему, самым ярким примером этого служит Бильбао — город, до поры до времени не отличающийся особой индивидуальностью. Там построили музей-форму, поистине впечатляющее зрелище. Кажется, в русском языке это слово имеет какое-то отрицательное значение, но я не имею в виду ничего плохого. Я хочу сказать, что этот музей — как космический корабль, который прилетел в город и полностью изменил его. Вот — в моем видении — такого рода эксперименты исчерпали себя. 

Что мы знаем про Бильбао? Успешный туристический объект, примечательный своей эффектной наружностью. Про культурное производство этого места известно мало. И есть множество подобных музеев, созданных по известному алгоритму: выбрали именитого архитектора, который пришел, нарисовал — вуаля! — получился музей. Так произошло в Баку (Центр Гейдара Алиева), в Риме (музей MAXXI). Авторы зрелищных музеев строят скорее монументы самим cебе, а не пространства для искусства. Как там делать выставки — пока никто не дал ответа. Про Рим я уж точно могу вам рассказать, в MAXXI все просто мучаются: музей не предназначен для экспонирования произведений искусства! В том интервью, которое вы читали, я имела в виду, что нам такая модель абсолютно не интересна. Мы не хотим привезти в Москву кого-то, кто нарисует нам «апельсин». Вы же помните этот музейный проект?

Конечно помню. 

Так вот у нас не будет ни апельсина, ни лимона, никаких фруктов. То, что мы планируем создать в Москве, должно быть вдохновлено самим городом, принадлежать ему. Это место родится здесь, а не импортировано, взято откуда-нибудь и перевезено. 

Как в Перми, например?

Да, например. Но так происходит не только c музеями. Часто идея сводится к тому, чтобы «построить круто». А вот мы не хотим так. Нам надо правильно, а не круто. 

А где будет ваш музей в Москве? Можете примерно сказать?

Я могу назвать точный адреc. Господин Капков в одном из последних интервью на посту руководителя Департамента культуры Москвы рассказал о том, что показал Леониду Михельсону, основателю нашего фонда, здание ГЭС-2 на Болотной набережной, которое тот согласился купить и сделать музей. Действительно, два года назад мы задумались о собственном пространстве в Москве. Не хотела бы сейчас давать ему определение. Я  даже своим ребятам говорю, что у меня аллергия на слова, значения которых я не понимаю. Что представляет собой «музей» сегодня? Притом что строить его мы начнем не сейчас, а, наверное, в следующем году, закончим еще года через три. И когда он будет закончен, как бы мы его ни назвали, он должен быть… современным.

Своевременным?

Да, своевременным. В момент своего рождения и еще на 150 лет вперед. Ведь музей-архив как явление исчерпал себя. Музей будущего — это площадь, как греческая агора, где кипит жизнь и производится современная культура. А современная культура — это и есть современное искусство. 

Но есть деление на актуальное искусство и искусство, которое, например, не очень актуально. То, которое не затрагивает никакие проблемы. Есть искусство, которое тоже направлено в прошлое или воспроизводит что-то.

Для меня искусство делится только на хорошее и плохое, других делений нет. Современное, актуальное — эти определения нужны исключительно для обозначения временных рамок. Настоящее искусство всегда современно, в этом его признак. Как ни парадоксально, но если обратиться к истории искусства, то славу его cкладывают те, кто жил своим временем, реагировал, комментировал, критиковал. Вот сегодня еще продают картины на набережной? 

Вернисаж?

Так вот, у меня не повернется язык назвать это искусством. Это что-то другое, я этим не занимаюсь и не знаю, что это такое. Но я точно знаю, что искусство было, есть и будет всегда. Начиная с наскальной живописи и продолжая искусством ХХI века. Высказывания о том, что современное искусство опасно, что оно «плохое», это всего-навсего некомпетентность и попытка использовать его не по назначению.

Читать далее…