В галерее "Риджина" — "10 снов о Москве" Ивана Разумова. Разумов успел поработать с главными концептуалистскими арт-группами 1990-х, в том числе "Медицинской герменевтикой", но больше известен своими графикой и иллюстрацией, которой много занимался в 2000-е. Первая за долгие годы полностью живописная серия художника получилась точной, веселой и сюрреалистической, считает Марина Анциперова из «Коммерсанта».

Царь-пушка стреляет по Царь-колоколу, избушка улетает в космос, сквозь Царскую башню Кремля течет газопровод. Все выглядит живо и слегка карикатурно, но при этом точно и смешно — и сравнить Ивана Разумова в этом смысле, наверное, можно было бы с Павлом Пепперштейном, если бы последнему больше не нужны были слова. Как и Пепперштейн, Разумов в основном работает в альбомном формате, а для этой выставки впервые за много лет серьезно берется за живопись, которую сам называет "жанром респектабельным и слегка пошловатым", что ему, безусловно, и удается здесь наглядно показать.

В отличие от Пепперштейна, Разумов в иллюстрацию не играет, а занимается ею профессионально — он иллюстрировал книги Маяковского, Пушкина, Курицына и того же Пепперштейна. Из других его долгосрочных проектов можно отметить почти десятилетнее сотрудничество с Музеем сновидений Фрейда, так что если бы художникам сегодня нужно было бы выбирать специализацию, то Разумов отвечал бы, наверное, за сны и сюрреализм. Здесь все его направления работы собираются вместе — и иллюстрации, и сны, и политическая сатира. Смысловые поля разрастаются: "Сны о Москве" шутят и о псевдорусском стиле, и о беспричинной массовой эйфории, и о нереальности происходящего. Кремль разбирают, и оказывается, что это были всего лишь декорации, дети и взрослые в каком-то безумии обнимают памятник Пушкину, а Подмосковье в буквальном смысле оказывается за краем земли.

Разбавленная снами, политическая сатира становится не такой буквальной — коронованные Березовские и Сурковы не летают по листу, как это бывало раньше, вместо этого над разобранным Кремлем-конструктором сверкает фейерверк. При этом продолжаются и старые темы — зарисовка персонажа на лебеде, в фуражке и с выброшенным белым флагом ("Война" 2011 года), превращается в картину на тот же сюжет, но называется уже Perpetualswan.

В результате получается такая живопись быстрой реакции, даже больше напоминающая журналистику, чем респектабельное живописное произведение: можно себе представить, что так, наверное, выглядели бы иллюстрации журнала "Крокодил", если бы главным редактором его был Владимир Сорокин. Под влиянием этого ощущения общей иллюстративности развеселый сюрреалистический цикл перестает быть набором отдельных работ и сжимается в единую картину, которую при этом можно читать по-разному — одна история цепляется за другую, причем не так важно, за которую: как и в настоящем сне, здесь можно бродить во все стороны.

На открытии картины оживают: Варя Павлова в головном уборе, напоминающем Спасскую башню, поет "Дорогие мои москвичи" рядом с картиной, где она же и изображена. Посетители тоже ведут себя вполне по-сорокински: громко обсуждают, кто к кому поедет на дачу и когда все уже получат свои деньги. Все заняты, и никто не обращает внимания на даму, художественно позирующую у каждой картины: в какой-то момент она берется руками за воздушный шар на картине "День рождения Пушкина" и его слегка размазывает, возмущенно замечая, что краска почему-то была еще свежая. Настоящее здесь напоминает те веселые сны, от которых, как художник рассказывал в недавнем интервью, он в детстве просыпался ночами, громко смеясь. Только проснуться уже больше не получается.