Участники арт-группы AES+F собрались на прошлой неделе в Москве, чтобы провести публичную беседу в универмаге «Цветной». Buro 24/7 попросили художника-постановщика Анну Гаврилову, модератора дискуссии и преподавателя Британской высшей школы дизайна, встретиться с AES+F перед началом лекции и расспросить Льва Евзовича, Татьяну Арзамасову, Владимира Фридкеса и Евгения Святского об их искусстве и планах на будущее.

Разговор получился личным — это и неудивительно: Лев Евзович рецензировал диплом Анны во ВГИКе и даже приходил на его защиту. Знакомство продолжилось совместной работой: AES+F ведут лекции #FFINTENSIVE — курса, направленного на то, чтобы научить всех заинтересованных придумывать и снимать fashion-фильмы. Художникам явно есть о чем рассказать. Широко известные далеко за пределами родины, а попросту говоря, во всем мире, AES+F еще и постоянные участники Венецианской биеннале. На текущей, 56-й, в рамках параллельной программы можно посмотреть их проект 001 Inverso Mundus — 7-канальную видеоинсталляцию, вдохновленную сюжетами «Перевернутого мира».

Вы начали кругосветное путешествие со своим новым проектом Inverso Mundus. После вашего проекта Allegoria Sacra в любом аэропорту мира я чувствую себя внутри вашей видеоинсталляции. Вас не преследует ощущение, что мир вокруг — ваша грандиозная тысячеканальная проекция?

Татьяна Арзамасова: Ну дело в том, что мы в Allegoria Sacra как раз и хотели попробовать объективизировать субъективное ощущение. Это и дает чувство, что зритель начинает смотреть нашими глазами. Нам всегда хотелось подловить чувство современной реальности, визуализировать его уже поверх визуализированного мира.

Мне казалось, это ощущение возникло без вашего желания, поверх вашей работы, изнутри выросло.

Татьяна Арзамасова: Я не верю в непроизвольное искусство.

А могут ли случайные вещи влиять на ход вашей работы?

Татьяна Арзамасова: Никаких случайных вещей никогда не происходит. Дело художника —  увидеть и пропустить все через собственный механизм, частую сетку или мелкую сетку. И, пропустив через себя, показать этот образ мира. Или не мира даже, а своего состояния.
Для меня до сих пор загадка, почему Лев Евзович согласился защищать мой вгиковский диплом.

Татьяна Арзамасова: Когда возникло это предложение, мы его обсудили, и было очевидно, что никогда нельзя говорить коллеге «нет», когда можно сказать «да». А вообще спросите у Льва.

Лев Евзович: Хотелось посмотреть, как устроены институты сейчас и что изменилось. Было ощущение, что все преподаватели за этим длинным столом — в пыли, заросшие мхом и немного повисшие в воздухе. А потом мы нашли там вас.

Во ВГИКе я ощущала колоссальную оторванность от мира вокруг. О группе AES+F там даже никто не знает. Так что фурора с вашим приглашением на защиту не вышло, получился скорее перформанс.

Лев Евзович: А по-моему, все выглядели обрадованными после моей речи, начали что-то обсуждать.

Придет ли Демиен Херст на защиту диплома, если его позвать? А Джулиан Шнабель?

Татьяна Арзамасова: Надо спросить самого Херста. Херст ведь тоже работает с коллегами, и это для него совершенно не явилось бы вопросом. У меня тоже вопрос: почему вы выбираете Херста и Шнабеля?

Мне казалось, что они живут в отрыве от всех остальных. Но это мое субъективное ощущение.

Татьяна Арзамасова: Это может быть  внешнее впечатление. Мы были в галерее Blain Southern на открытии выставки Херста, он там присутствовал и был крайне взволнован, внимателен — быстрые глаза, которые сканировали реакции людей. И со Шнабелем мы знакомы по Венеции (Венецианской биеннале. — Прим. ред.), он такой прекрасный парень за шестьдесят, в ковбойской рубашке, в джинсах. Крайне обаятельный, мог бы быть канадским лесорубом.

Есть ли в высоком искусстве волны, тенденции и кто их формирует?

Лев Евзович: Сейчас трудно увидеть какие-либо тенденции, в отличие от арт-сцены 90-х, когда сформировалась группа Young British Artists.

В моде все точно так же перемешалось, она постоянно цитирует саму себя.

Владимир Фридкес: (Машет рукой.) Ой, мода кончилась, ее больше нет.

Весь мир работает с новыми технологиями, почему мода отстает?

Владимир Фридкес: Все ткани уже были испробованы в 60-е: плащи-клеенки, латекс. Осталась разве что ткань-невидимка.

А как же ткани будущего, футуристические материалы, раскрывающие способности человека?

Лев Евзович: Разве кто-то этим сейчас занимается?

Постоянно кто-то чем-то занимается, но это не идет в массовое производство.

Лев Евзович: В мире переизбыток всего. Мы находимся внутри будущего, и хотеть уже нечего. В космос уже слетали, Интернет придумали.

А почему люди перестали мечтать?

Татьяна Арзамасова: Потому что они боятся.

Евгений Святский: С вами похоронное бюро AES+F (Делает мрачное лицо.).

Лев Евзович: Сейчас стало уже общим местом говорить, что мы живем в «новом Средневековье». То есть мы живем внутри современного апокалипсиса, который представляет собой, используя английское слово, entertainment. Нам нужно получать его из медиа, из кино, из сериалов. Нас это страшит и развлекает. Конец света как развлечение.

Читать далее…