Выставка, до 13 сентября проходящая в Музее Людвига в Будапеште, имеет все шансы стать вехой в новейшей истории зарубежных выставок отечественного искусства. Масштабная экспозиция «Новая красота» организована екатеринбургской галереей Ural Vision, в июле этого года открывшей свой будапештский филиал. Ural Vision сделала ставку на художников неоакадемического круга, продолжающих заложенные Тимуром Новиковым на исходе прошлого века традиции «нового русского классицизма»: первая в новом пространстве выставка «Строгость и красота» собрала таких авторов, как Айдан Салахова, Михаил Розанов, Егор Остров, Станислав Макаров; сейчас продолжает работу «Новая мифология» — ретроспектива Ольги Тобрелутс, сделанная куратором Аркадием Ипполитовым, пишет The Art Newspaper Russia.

Искусство Тимура Новикова и художников его круга далеко не первый раз появляется в Будапеште. Еще в 1990 году в знаменитом кунстхалле «Мючарнок» прошла выставка группы «Новые художники», организованная Агнеш Хорват. Венгерский славист, на рубеже 1980–1990-х годов она жила в Петербурге, где была активной участницей культурной жизни, а все самое модное и современное было связано тогда с именем Новикова. Идея нынешней большой выставки в Музее Людвига также принадлежит ей совместно с Ольгой Тобрелутс, до сих пор развивающей неоакадемическую стилистику. Теперь все художественное наследие Тимура Новикова, завершающееся неоакадемическим этапом, относят к неотменимым достижениям русского современного искусства. Две другие его работы музей сейчас демонстрирует рядом, на выставке советского и постсоветского искусства из собрания Петера Людвига «Красный горизонт».

Еще при жизни Тимура его активность в пропаганде «Новой академии», изобретенного им художественного движения, принесла плоды в виде ряда зарубежных выставок: в Финляндии («Наследники Спарты», 2000), Дании («Российский неоакадемизм», 2000), Бельгии («Между землей и раем», 2001), Италии («Творцы прекрасного», 2002). Эти экспозиции и многие из показанных там произведений давно получили у поклонников петербургского искусства легендарный статус. Нынешнюю выставку отделяет от них существенный исторический промежуток, который ознаменовался как собиранием искусства и укреплением его позиций на арт-рынке, так и смертью важных участников тех событий, среди них художники Андрей Медведев и Георгий Гурьянов.

«Абсолютная красота», занимающая пространство первого из трех выставочных этажей здания, — это перетекающие один в другой залы, организованные скорее по тематическому и жанровому принципу, чем монографически. В самом большом красота явлена на красном фоне стен в непосредственном виде — тканевые панно Тимура Новикова начала 1990-х годов с наложением ренессансной живописи на китайские вышитые ткани с растительным узором. Портретная галерея вдоль противоположной стены — это известная многим серия бюстов Юлии Страусовой, где в образах облеченных доблестями римлян позируют участники первых рейвов и диджеи.

Для зрителя, знающего петербургское искусство и помнящего его героев, выставка в Музее Людвига особенно интересна тем, что здесь впервые показывают малоизвестные работы: например, живопись Георгия Гурьянова, Олега Маслова и Виктора Кузнецова, костюмы Константина Гончарова из собрания брюссельской галереи Art Kiosk. Атрибуты неоакадемического прошлого Маслов и Кузнецов извлекли из своих мастерских, бутафорские античные наряды демонстрируются рядом с оригиналами постановочных фотографий, сделанных около дворца Лейхтенбергских в Петергофе в 1997 году.

Раздел выставки, посвященный позднему периоду неоакадемизма 1997–2002 годов, который должен показать успехи в распространении движения вплоть до его институционализации (как и все другое, она во многом была карнавальной), представляет работы москвичей Алексея Беляева-Гинтовта, Михаила Розанова, Наталии Жерновской и молодых петербургских последователей Тимура Новикова в области фотографии.

Неоакадемизм — явление в высшей степени петербургское. Перенесенные из местного узколокального контекста в собрание современного искусства посреди Европы, все эти произведения и артефакты выглядят одновременно и старыми и новыми: свежесть восприятия совмещается со свойствами «нового антиквариата». Таким изящным и вместе с тем решительным образом кураторы расправляются с категорией времени — менее чем через 15 лет после кончины основателя движения произведения покрыты исторической пылью, слой которой еще слишком тонок, чтобы обратить на себя внимание массового зрителя. Думается, Тимур как любитель различных каверз остался бы доволен такой судьбой лучшей из своих выдумок — неоакадемизма.