На прошлой неделе на концерт Децла в клубе Yotaspace пришли 3000 человек. Хотя вообще-то его клубные выступления собирают аудиторию в пять-десять раз меньше. Причина такого взрывного спроса отнюдь не в накрывшей Москву ностальгии по строчкам «Пепси, пейджер, MTV» и даже не в 15-летии дебютного альбома «Кто ты?», ставшем формальным поводом для концерта. Важнее всего было то, что билеты стоили по 100 рублей.

Бизнес-модель, позволившую артистам, обычно играющим в компактных клубчиках, снова подниматься на сцену перед многотысячной аудиторией, придумал Игорь Тонких, основатель клуба Yotaspace. В интервью для «Афиши» он объясняет, что мешает другим повторить успех сторублевых концертов, рассказывает о том, почему считает эту цену справедливой, и прогнозирует, что будет дальше происходить с билетами на концерты в текущих экономических обстоятельствах.

Кто вообще придумал сторублевые концерты?

Эээ... я. Эта история началась с Ильи Островского, организатора фестиваля «Kubana», и его группы «Приключения электроников», которые выпустили к тому моменту новый альбом. В жизни артиста нередко наступает момент, когда гонорар значительно менее интересен, чем новый импульс вложений промоутера — например, в презентацию альбома. И это была как раз такая ситуация, когда артист и его менеджер были готовы на специальные условия — вплоть до работы без гонорара. Но чтобы деньги, которые в обычном случае причитались бы им в качестве гонорара, промоутер направил на рекламу. И тогда я предложил эту идею развить и создать дополнительный повод, чтобы мотивировать людей прийти на концерт.

История с дешевыми билетами, в принципе, не нова. Есть же еще и бесплатные билеты. В этом ничего пионерского нет — уникален именно результат. На рынке создан новый продукт, который успешно работает. И этот продукт не является ущербным. Это настоящий рок-концерт настоящего артиста в настоящем клубе — и люди получают настоящие эмоции. И все это за сто рублей. Ну, правда, сейчас уже часто 200.

С чем связано подорожание?

С экономикой. В этом формате мы делаем концерты с артистами с гонорарами от 50 до 500 тысяч рублей. Это значит, что если мы продаем теоретически 2500 билетов по 200 рублей, то отбиваем билетами гонорар. Если не считать никаких других расходов — чего, правда, не бывает. Поэтому суть идеи такова: плановый убыток на билетах, но заработок на баре. Она, в принципе, интуитивно понятна, скрывать здесь нечего.

Какому артисту подходят такие концерты?

В этой категории может работать артист, который имеет большую аудиторию, но которая по разным причинам почему-то не активна. Возможно, у них уже другие интересы. Возможно, любовь к артисту несколько запылилась, чтобы сподвигнуть к походу на концерт. Возможно, бюджет не позволяет. Потому что, ну, все-таки билеты стоят дорого. Я сам как человек, который делает концерты, считаю, что билеты в Москве стоят дорого. Я думаю, что стоимость билета 200 рублей — это как для лондонца его стандартные 20 фунтов. Мы говорим: как здорово, они каждые выходные упаковывают клубы, но это потому, что цена по карману. Я как-то хотел ходить на Лану Дель Рей в Crocus City Hall. Я посмотрел стоимость билета в серединке партера. Ну и я решил, что не готов отдать 25 000 рублей за два билета, чтобы хорошо скоротать вечер. По тому курсу доллара это неделя на море в пятизвездочном отеле. Такая история.

Если бы не сторублевые концерты, за месяц в Yotaspace происходило бы, видимо, концертов шесть-восемь?

Сейчас, в сентябре, у нас примерно половина концертов сторублевых. Но сентябрь — это месяц сезонного спада наряду с июлем, августом и январем. В январе у нас все концерты — если не ошибаюсь, их было 16 — были сторублевыми. 

Что бы вы делали на месте менеджеров концертных клубов Arena или Stadium, которые в это же самое время стоят пустыми?

Для того чтобы воспроизвести такой же успех, необходимо не просто сделать концерт, а собрать на него по тысяче, две, три зрителей. Многие пытаются повторить наш успех…

Я, наоборот, этого не замечал.

Ну совершенно точно в Петербурге есть такие попытки. В Москве, возможно, нет. Но ни у одной из названных тобой площадок нет сильного менеджмента. Там есть только администрация. У нас все-таки в команде лучшие специалисты в своих областях. Что в продаже билетов, что в рекламном отделе, что в барно-ресторанном. Ведь крайне важно, чтобы билеты продавались не только на площадке. А наши сторублевые билеты есть везде. Они продаются у всех билетных операторов — притом что методологически операторам не очень выгодно их продавать. Потому что при комиссии 5–10 процентов заработок всего 5–10 рублей с транзакции, причем 2,5 процента — стоимость самой транзакции. Конечно, определенный смысл есть. Увеличивается клиентская база, представлен востребованный на рынке продукт. Но убедить их в этом стоит большого труда. Возможно, некоторые из них продают этот продукт вынужденно, чтобы продавать и другой продукт, который мы в состоянии предложить. А мы такой игрок на рынке, которому нельзя сказать: «Это мы продавать будем, а это — нет». Мы ценны как партнер. 

Работает ли это в Петербурге?

Работает. Но все московские промоутеры знают, что в Петербурге рынок сложнее. Там меньше жителей, а у жителей меньше доходов. Но существует еще один эффект, усложняющий ситуацию в Петербурге: гонорары московских артистов в Петербурге такие же, как в Москве. Без коррекции на более низкий рынок. Более того — они еще дополнительно обременены транспортными расходами, проживанием и питанием. Что делает задачу промоутеров еще более сложной.

Читать далее…