К рядам спикеров RMA продолжают примыкать наши выпускники. В начале месяца свои первые лекции на факультете «Арт-менеджмент и галерейный бизнес» провела Ирина Маринова, менеджер отдела инклюзивных программ Музея современного искусства «Гараж», сооснователь онлайн-галереи и арт-консалтинга Artflood. О важности темы инклюзии в музее и впечатлениях от опыта преподавания — в материале раздела «Выпускники RMA — наши спикеры».

Ирина Маринова. Фото: из личного архива спикера

Какие впечатления у вас остались после первых двух лекций в RMA в качестве спикера?

Очень хорошие впечатления. Группа, как мне показалось, была заинтересована в происходившем. Ребята активно задавали вопросы, что лишний раз говорит о том, что тема инклюзии — важная и интересная. Было классно!

Плюс приятно, что позвали поговорить именно об этой теме: не все уделяют ей должное внимание.

Предмет вашей лекции — инклюзия в музее, так?

Да. Лекция состоит из двух частей.

Невозможно делать инклюзивные программы для музея, во-первых, не понимая того, что такое инклюзия и зачем она нужна, и, во-вторых, не учитывая всей важности и нужности темы. Поэтому первую часть лекции я рассказываю о том, что представляет собой инклюзия, ее цели, варианты. Здесь же мы говорим про инвалидность и про корректную терминологию.

И уже затем — во второй части — переходим непосредственно к тому, каким образом в музее или галерее такие программы можно реализовать.

Вы сказали, что студенты активно задавали вопросы. А был ли среди вопросов необычный, интересный или просто особенно запомнившийся?

Запомнился один вопрос. Не могу сказать, что он был необычным или глубоким. Но запомнился тем, что очень ярко демонстрирует сложившееся в нашей стране отношение людей к инклюзии.

Студентка спросила: «Как вы от этого отвлекаетесь?». Меня это умилило, поскольку я не воспринимаю свою работу, как тяжелую благотворительную ношу, после которой я должна бегать по полю и нюхать цветочки, пытаясь как-то отвлечься и все это забыть.

Восприятие людьми, например, работы специалистов хосписа сводится к — «Боже, как ужасно: они видят там смерть!». Но, как пишет Лида Мониава, директор детского хосписа «Дом с маяком», хоспис — это про жизнь. Не обязательно воспринимать инвалидность, как нечто тяжелое, страшное или грустное. Тем более не стоит так относиться к любой другой инаковости.

Как проходила подготовка к занятию?

На самом деле, мне приходилось сдерживаться. Я старалась сделать выжимку самого важного, чтобы это все не растянулось на целые сутки. Потому что это то, с чем я работаю непосредственно: если меня разбудить в три часа ночи и спросить об инклюзии, я найду, что рассказать.

На русском языке практически нет достойных материалов по теме, поэтому приходилось обращаться к методичкам музея «Гараж. В них, помимо прочего, — технические нормативы: градусы, высота и прочие цифры. Ссылки на эти методички я даю в своей презентации.

Почему согласились преподавать? В чем видите ценность этого опыта для себя?

Во-первых, потому что мне всегда хотелось преподавать взрослым осмысленным людям — тем, кто в этом заинтересован.

И во-вторых, я чувствую значимость этой темы. Многие сейчас читают лекции из той логики, что «все читают — и я буду»: то есть о чем угодно, лишь бы читать. Мне не хотелось стать подобным лектором. У меня как-то все совпало: и место, где я раньше училась, и тема, которая, с одной стороны, интересна и важна, с другой — которую я знаю и о которой могу говорить свободно.

Многие наши спикеры выделяются подачей, манерой ведения занятий. Кто-то ведет лекцию, словно это дружеская беседа, кто-то выступает, точно на научном симпозиуме, кто-то делает это так ярко и эмоционально, как на собственном бенефисе. У вас перед лекцией была установка из серии «Хочу вот так» или «Хочу вот эдак»?

Наверное, нет. Я точно не смогу вести лекцию в формате доклада на научном симпозиуме. То, как я веду тренинги для сотрудников, или то, как я выступаю на внешних конференциях, сильно окрашено моим личным отношением. Это больше напоминает разговор в кругу друзей. На лекциях в RMA то же самое: студенты чувствуют эту свободу, понимают, что меня спокойно можно перебить, задав вопрос по ходу дела, и я всегда на такие вещи реагирую положительно.

Какой совет можете дать ребятам, которые только-только начинают свой путь в арт-индустрии?

Не бояться. Несмотря на то, что программа называется арт-менеджмент, она все равно имеет большое отношение к творчеству. А в творчестве очень важна уверенность. Кто бы как ни отреагировал, кто бы что ни написал про тебя, про галерею, в которой ты работаешь, про ту выставку, которую ты придумал, или про тех художников, что тебе нравятся, — неважно. Главное — не бояться! Если ты считаешь, что то, что ты делаешь — классно, продолжай это делать. Так ли это — станет ясно когда-нибудь потом, лет через сто.

А есть какие-то универсальные качества, обладая которыми, арт-менеджер может быть уверен в своем успехе? Или это очень индивидуальная история?

Есть одно качество, очень важное для арт-менеджера. Но оно, скорее, личное, а не профессиональное. Это то, что пишут в требованиях к кандидату практически на любую должность — начиная с рабочего на заводе, заканчивая директором аудиторской компании.

Многозадачность.

Некоторые обладают этим качеством органически. То есть они по жизни способны быстро переключаться между огромным количеством различных задач и, что очень важно, каждую из них выполняют хорошо. Им это дается не очень большим напряжением, после которого не нужно пребывать несколько месяцев в ретрите.

У RMA в этом году 20-летний юбилей. Не хотите нам что-нибудь пожелать?

Хочу пожелать своему факультету, чтобы больше студентов оставалось в индустрии, продолжая ее развивать, чтобы затем они приходили в RMA в качестве спикеров и приносили с собой что-то новое. Желаю, чтобы обновление программы никогда не останавливалось!