Дети девяти лет от роду играли в футбол. Играли не – по детски, так, как иные взрослые и не играют никогда. Сверхлегкий нападающий на бледных спичечных ножках крохотной бутсой во вполне себе official size & weight мяч вложился так, что ладошки под рукавицами малогабаритного воротчика, и те, наверное, заиграли клубными цветами. Красный верх, синий низ: помнится, во времена моей юности эта деталь армейского обмундирования во всех справочниках обозначалась термином «трусы цвета электрик». На левой груди – колосящийся золотом щит со звездой. На спинах номера, как у больших: вратари, что обнадеживает, – все как один тридцать пятые. Но имен - фамилий пока нет. Фамилию в футболе еще заработать надо, причем спиной же, афористично выражаясь – горбом. Они и горбатятся. Пашут. Бьют и тащат. Атакуют и отбиваются. А отбившись, соглашаются на фотосессию. Если просят, надо соглашаться. «Мы же профессионалы, нешто не понимаем, для кого живем, для кого работаем? Для вас, для простых болельщиков….» Так они, конечно, еще не говорят. Но уже, похоже, думают, а правильно думать потруднее будет, чем правильно говорить.

«Ребят, ребят, кто тут у вас Марадона?» «Вот Марадона», -- толкают вперед какого – то совсем на Диего не похожего, не по годам длинного да к тому же белобрысого. «Нет, ты не Марадона! Постой, а кто же ты? О, высокий блондин! Павлюченко!» Пацан сравнение переживает болезненно. Покраснел, набычился: «Сами вы…» А и то верно: думай, что говоришь. Кому. И, самое главное, где. Тут тебе не Тарасовка…  

…Тот же день и тот же час. Те же Ватутинки. Только поляна другая, метров пятьдесят в сторону от детско – юношеской. Тренировка основного состава. Без сборников, проданного в команду островного государства Жо, а заодно и Газзаева. «Георгича в клуб вызвали, срочно», -- или это только кажется, или и впрямь маловато в голосах соратников главного уверенности в завтрашнем дне. Но травка зеленеет, солнышко блестит. И настрой у команды такой добродушно – расслабленный. Оно и понятно: завтра не с отборными голландцами биться, соперник заведомо съедобный – ФК «Дмитров». Вот неспешно ступает на газон травмированный Дуду, забуревший нездешним загаром, без бутс, в одних гетрах. Семенит через все поле к песочной яме – на реабилитацию. «Как дела, Сеаренсе?» Улыбается широкоформатно. Отвечает бодро, хотя и односложно -- нецензурным наречием. Заговорил, заговорил – таки по - русски, дорогой ты наш хавбек!

Вот прилег у кромки, потирая подбитый голеностоп, Шемберас. На вопрос, где тебя так, беззлобно поминает недавний российско – литовский товарняк и лично Игоря Петровича Семшова. Обещает в скором времени вернуться в основную группу…

Все остальные вроде и теперь в кондиции: Вагнер, Красич, Рахимич, Алдонин, Дзагоев, Янчик, Григорьев, Калоуда, Жезус…Плюс целый взвод совсем еще молодых да ранних, тех, кого в лицо без спецподготовки пока не узнать. Плюс дуэт Абакумов – Помазан под руководством Вячеслава Чанова, представителя старинного вратарского рода.

Сам он доиграл до сорока четырех. Брат его, Виктор, если кто по молодости лет не помнит, в свое время в сборной поджимал Дасаева. А папа в том еще ЦДКА, в «команде лейтенантов», самого Никанорова дублировал. Потом, уже в 70 - 80 – е, наблюдая за сыновьями, все дивился: «Как это вы на нынешние прострелы выходить успеваете?! В наше время так вешали, что пока мяч в штрафную придет, ты еще сто раз подумать успеешь, окурок затоптать, и только потом играешь. А теперь быстро все так, секунда – и он уже тут». Вячеслав Викторович, надо сказать, тогда не слишком – то понимал, о чем это папа толкует. А теперь, через тринадцать лет после того, как сам закончил, видит, что прав был родитель. Говорит, все ускоряется темп, все сложнее защитникам - вратарям за нападающими поспевать. Двадцать лет назад какие удары дальними считались? С тридцати, с сорока даже метров. А теперь и с шестнадцати -- это не в упор.

Значит, что теперь во вратаре больше всего ценится? Правильно, умение читать игру, не по мячу действовать, когда он уже в полете, а чувствовать, заранее предугадывать, в какой точке нужно оказаться, чтобы полет этот прервать. Вот Буффон такой вратарь. И Чех тоже. И Касильяс. И Акинфеев, само собой. Сколько его ругали: и данные будто бы не те, росточек, всего – то метр восемьдесят шесть, какой – то неубедительный, как с таким на выходах играть? А он играет вы видели, как. Потому, что -- читающий вратарь. Плюс, конечно, очень психологически устойчивый, ничем его из колеи не выбьешь.

«А вот Ван дер Сар, он читающий? Его – то как пробить?» Чанов думает, но не долго. Потом говорит: «Пробить любого можно, нет непробиваемых. Он высокий очень, ему низом надо стараться… Чтобы складываться не успевал…».

P.S. Ван дер Сар -- кто бы мог подумать!? -- не успел сложиться аж трижды. И вот сегодня нам – нам, не голландцам! -- играть с Испанией. Я смотрю на часы – часов осталось восемь. Потом – еще час сорок пять. Или два с половиной? Или даже еще больше? А может, хватит считать часы и минуты, может двадцать лет ожиданий отольются еще одним днем, самым главным на этом Евро? Вы видели вчера турок? Все было против них. Но -- «скорее Небо упадет на Землю и Дунай потечет вспять, чем сдастся Измаил». Они не сдались. Хотя и проиграли. Вот и нам бы так. Как минимум. А там… Впрочем, нам не дано предугадать… Сейчас, за восемь часов до игры, мы можем лишь сказать: спасибо, Команда. Спасибо за то, что уже сделали для нас. Спасибо за то, что, Бог даст, сделаете этой ночью.

А теперь – вперед. С нами Гус!