Истории успеха

На поздравительную эсэмэску он прислал ответ: «Спасибо, это и ваша победа тоже! Диплом меня окрылил». После этого нам ничего уже не оставалось, как встретиться и выяснить все подробности так или иначе связанные с победой, да и не с ней одной. «Приятно поговорить с умным человеком», – впервые эти слова были сказаны вовсе не про баскетболиста. Но к Сергею Быкову, выпускнику программы «Менеджмент в игровых видах спорта» RMA, игроку краснодарского «Локомотива–Кубани», члену национальной команды, на днях привезшей из Литвы бронзу Евробаскета 2011, они относятся в полной мере.

«Киря с Хряпой пустых разговоров никогда не заводят, и в них не участвуют»

Сергей, я когда к этому интервью готовился, еще раз концовку с Македонией посмотрел. Там Блатт во время последнего тайм-аута в какой-то момент, мне показалось, так энергично фломастером размахивает и что-то лично тебе говорит. Что, если не секрет?

Да нет, прямо вот лично мне он ничего не говорил. Просто такое впечатление могло сложиться – что мы с ним переговариваемся. Потому, что я переспрашивал, уточнял какие-то моменты установки. Но не у него самого: мне Шакулин и Хряпа переводили. То есть вообще-то я английский, конечно, знаю, все понимаю. Но все же не так, как они. А в такой момент – за несколько секунд до конца, когда игра одним броском может решиться, все нужно совершенно точно понимать, до самых мелочей, ошибиться нельзя.

То есть вот этот твой проход за пятнадцать секунд до конца, когда ты забросил и стало 70:68, это не по плану было?

Нет, не по плану. Я сначала мяч держал, время убивал. Ну и, видимо, так хорошо у меня это получалось, что, когда глаза на табло поднял, увидел, что на реализацию плана, который Блатт озвучил, этого времени у нас уже просто нет. Ну и пошел сам, полез под кольцо. Удачно получилось, очки действительно очень нужные. Но вообще-то этот момент не надо переоценивать: там после этого еще защиту нужно было сыграть.

Переоценивать – нет. Но все-таки это такой стопроцентно лидерский поступок: в момент, когда все решается, ну хорошо – не все, многое… взять игру на себя. Блатт тебя еще после 2007–го года называл в своей команде ключевым игроком. Сейчас уже все практически признают: ты – лидер, по крайней мере, один из. А вот ты сам себя лидером ощущаешь? И что это вообще такое – лидерство, с твоей точки зрения?

Я про себя в таком ключе как-то не очень привык говорить. А что касается того, кого можно лидером назвать, то думаю, что такого игрока, который готов ради команды многим пожертвовать – в первую очередь, наверное, личной статистикой, очками. У нас хотя вид спорта и командный, но, чего греха таить, многие игроки, молодые особенно, у них личные амбиции, эгоизм зашкаливает. Только о своих показателях думают, о команде, о партнерах – во вторую очередь. И бурчат еще, если времени на площадке у них мало: типа, чего этого опять ставят, он в прошлый раз тридцать минут отбегал, всего пять очков забил, а я за десять минут – вдвое больше, и – все равно сижу. Но в баскетболе-то масштаб игрока не количеством набранных очков определяется, по крайней мере, не только им. Вот Александр Белов, у него этих очков никогда много не было, зато те два, что он американцам в 72-м забросил, они тысяч других стоят.

Или, если о тех, кто сейчас играет, – Хряпа. Его ведь в прошлом году признали MVP нашего плей-офф. Хотя у него тоже статистика по очкам не бог знает какая. Но – он по подборам первый, по перехватам первый, в подстраховке – лучший.

Подстраховка, кстати, важнейший элемент, а никакая статистика ее вообще не учитывает. Это совсем такая незаметная вещь, на взгляд дилетанта особенно: бывает, формально вроде не из-под тебя забили, из-под партнера, но сам-то ты знаешь, что все потому так получилось, что именно ты именно этого партнера в нужный момент не подстраховал.

Вот, кстати, про Хряпу. И про Кириленко. Блатт про них говорит – «системообразующие игроки». И при этом добавляет, что и люди замечательные. Что для него, Блатта, по его же собственным словам, не менее важно. Ну, как они играют, мы видим. А вот именно как о людях ты о них можешь что-нибудь рассказать? Может, какой-то яркий эпизод, который их именно с этой точки зрения характеризует…

Знаешь, о конкретных каких-то эпизодах, хотя они были, конечно, я не хотел бы говорить: это внутренняя кухня… А в общем о человеческих качествах Кири и Хряпы, если уж про них говорить, впечатление складывается постепенно, по зернышку. Просто ты их видишь, тренируешься с ними, играешь, общаешься, и понимаешь: вот люди не гнилые, и все. А в чем это выражается? Ну, в надежности, в том, о чем я уже говорил: в том, что и тот, и другой готовы выходить и умирать за команду… В том, что они хотя оба и звезды без всяких натяжек, но простые в общении, нет в них никакой надменности, высокомерия, ну, ты понимаешь, о чем я.

Я вообще вот что заметил. У больших игроков, у них, как правило, большое сердце. Помню, когда я только начинал в профессионалах, в не самых великих командах играл, там была такая советская еще дедовщина по отношению к молодым. Не армейская, конечно, чисто спортивная, но все-таки… Смотрели на тебя свысока, относились пренебрежительно, в игре могли мяча вообще не давать. И вот я глядел на все это, и думал: «Господи, если тут такое творится, то что же дальше-то будет, как же себя настоящие звезды ведут?!» А потом, когда постепенно все выше и выше поднимался, видел, что чем лучше команда, чем игроки в ней более классные, тем и обстановка, отношения между людьми, в общем, то, что микроклиматом называется, все более и более человеческие, дружелюбные, что ли…

Вот, а про Кириленко с Хряпой могу еще сказать, что оба они парни воспитанные, образованные… И еще такой характерный момент: они пустых разговоров никогда сами не заводят и в них не участвуют. Если кто-то при них о чем таком заговорит, они всегда как-то сторонятся, в общем видно, что им это неинтересно совсем…

Пустые разговоры – это какие?

Ну, знаешь, о деньгах там, о контрактах. Некоторые еще машины долго могут обсуждать …

То есть это все пустое?

Да. Это – разговоры ни о чем.

Ты про микроклимат говоришь. А мы вот не так давно ездили со студентами на базу футбольного ЦСКА, встречались там со Слуцким. И он нам сказал, что в его команде сейчас каких-то особенно дружеских, приятельских отношений между игроками нет. Собрались – потренировались – разъехались. Собрались – сыграли – разбежались. Говорит, даже когда они Кубок России выиграли, на банкет далеко не вся команда собралась. И никто их и не заставлял. Дескать, это сейчас норма жизни. Все профессионалы, дело делают в рабочее время, а дальше – каждый сам по себе. В баскетболе то же самое происходит или как?

Ну, я не знаю. Наверное, действительно есть в современной жизни такая тенденция. Люди сосредоточены на работе, на результате. Люди менее откровенны, более прагматичны, может быть, даже лицемерны. Открывать посторонним душу не торопятся, некоторые боятся. Да, есть такое… Хотя у нас, например, в сборной на банкет по случаю «бронзы» все пришли, все до единого. И тоже никто никого не заставлял… Потом – в «Динамо» я отыграл почти девять лет… Очень дружная была команда, мы столько времени друг с другом проводили, и не только на площадке: тренеры даже не догадывались, сколько! В общем, все по-разному, наверное. Но мое личное мнение такое, что команда, в которой отношения между игроками, тренерами сугубо деловые, от сих до сих, и никаких больше, она далеко не пойдет.

«Девять побед? Да никто же их не считал…»

Возвращаясь к последнему чемпионату. После игры с Македонией какие чувства преобладали: радость по поводу третьего места или все-таки разочарование от того, что финал упустили? Не мало вам бронзы-то оказалось? После того, как в 2007-м чемпионами уже побывали, да и здесь так хорошо шли: девять побед подряд, ни у кого такого не было…

Не поверишь, когда мне, уже после Македонии, про эти девять побед сказали, я удивился. Я сам, честное слово, не знал, сколько их у нас. Никто их не считал, готовились к каждой новой игре, о следующей начинали думать только после того, как предыдущая заканчивалась. Сегодня – эта самая важная, завтра – эта. Так постепенно и шли, на важные и неважные матчи не делили: знаешь, если начнешь думать, что вот здесь, с этими, силы сейчас побережем, зато уж завтра… нет, из этого ничего хорошего не выйдет.

По поводу того, чего больше было: радости или чего-то еще… После Македонии – радости, конечно. Назад в такие минуты уже как-то не оглядываешься. Ну, и потом игра-то была очень трудная, в такой победить вдвойне приятно. Мы, конечно, задергались немного в конце третьей – начале четвертой, чувствовали, что пора нам от них отрываться, но никак не могли, так они за эту игру зацепились. Хорошо, в концовке переломить получилось. Ну, и удача, конечно, за нас была, куда без нее.

Теперь касательно того, что ты про 2007-й год говоришь. Я бы два этих чемпионата, тот и нынешний, вообще бы не сравнивал. Туда мы ехали – от нас медалей вообще никто не ждал. Да мы сами, если честно, от себя их не ждали: никаких, тем более – золота. В этом смысле нам легко было: на матчи выходили совершенно раскрепощенные. То есть играть все равно каждый раз старались на победу, но умом-то понимали… В общем, то золото в Испании – это по большому счету чудо какое-то было, сон…

А Литва – тут совсем другое дело. Тут уже от нас медалей ждали. И мы сами чувствовали, что можем. И даже не боялись об этом вслух говорить. То есть ответственности было больше, и то, что мы в итоге бронзу взяли, это, я считаю, большой успех. Конкуренция-то была сумасшедшая: я так думаю, реально на медали восемь команд претендовали. У восьми команд примерно равные возможности были, но мы, в отличие от многих, своим шансом воспользовались.

И все-таки, трудно было после Франции собраться на Македонию? Ведь вот же – вроде золото совсем рядом было, минимум – серебро. А в итоге биться за бронзу пришлось… Обидно, слушай… Хоккейная сборная в этом году, помнишь? Полуфинал финнам проиграла, и за третье место с чехами совсем уже никакая была: как будто ничего людям не нужно. У вас не так вышло. Почему?

Потому, что мы, может быть, не такие избалованные, как хоккеисты: не вообще, конечно, а в смысле наград. Они ведь до того, как без медалей остаться, три золота и серебро на мире подряд выиграли.

А вообще я тебе скажу, что у нас самая сложная игра на этом чемпионате была не с Македонией. С сербами. Почему? А тут сразу много чего сошлось: во-первых, нам нужно у них было реванш за Польшу брать, где они нас два года назад в четвертьфинале обыграли. Потом – Ивкович, он же нас всех как облупленных знает, это тоже для нас проблема была. Ну и сам расклад: четвертьфинал, если мы проигрываем, то вообще без медалей остаемся, уже точно, без любых, без тех самых, которых от нас так все ждали.

В общем, это абсолютный провал был бы, катастрофа. Так что мы, в этом матче хоть и победили, но очень много сил оставили, которых, как я понимаю, нам потом на французов и не хватило: у них ведь отдыха перед игрой с нами было на несколько часов больше – не знаю, кто так расписание составлял… Причем я бы сказал, что сил даже не физических, именно что душевных, мы морально вымотались. То есть ситуация была обратная той, четырехлетней давности: умом мы понимали, что можно с французами играть, можно обыгрывать. Но – какое-то опустошение внутри чувствовалось. Ну и, конечно, Паркер нас здорово повозил…

Так вот я и спрашиваю: как после такого удалось против Македонии сконцентрироваться? Может, Блатт что сказал?

Он – почти дословно – сказал следующее: о команде судят прежде всего по тому, как она умеет проигрывать, как быстро после поражений восстанавливаться. Пока ничего страшного не произошло, куда хуже будет, если мы с Македонией не сыграем в свою силу и останемся вообще без медалей. Вот так он примерно сказал. Больше ничего. Ну, и потом все, конечно, понимали, что Македония, она при всем к ней уважении, к таким уж грандам не относится, так что проиграть ей и впрямь не здорово будет.

В общем, соображения довольно банальные. Это все, наверное, и без слов было понятно. Или Блатт эти слова как-то особенно произнести сумел?

Наверное. Это ведь не новость, что все современные топ-тренеры, они помимо всего прочего еще и отличные психологи. С какой интонацией он это все говорил, я тебе, конечно, передать не смогу. Но, видимо, была она, эта интонация, раз до всех дошло. А потом еще вот такой момент: когда ты турнир играешь, особенно такой крупный, ты в таком необычном, не повседневном состоянии находишься – все силы сконцентрированы, все чувства обострены, словами опять-таки это сложно передать, нужно ощущать. И в этом состоянии все вроде бы банальные фразы, установки, они по-другому воспринимаются, ты не рассуждаешь, банальные они или нет. Сказано: чтобы победить, надо сделать то-то и то-то. Идешь, концентрируешься и делаешь. В общем, как-то так…

Напрямую на Олимпиаду у вас попасть не получилось. Теперь квалификация. И это значит, что за очень короткое время нужно будет вот так вот «пойти, сконцентрироваться и сделать» – аж два раза подряд. Два раза за короткое время выйти на пик формы. Квалификация 2 июля начинается, сама Олимпиада – 27-го. Что-то вы уже по этому поводу думаете с партнерами по команде?

Я, честно говоря, про квалификацию подробности узнал только по дороге из Литвы. Мы как раз в аэропорту сидели. То есть раньше я, конечно, представлял, что есть такая квалификация, но у меня никаких мыслей не было относительно состава турнира, регламента. Я сейчас удивлен – это же такой получается мини-чемпионат мира, который к тому же еще и накануне Олимпиады играть. Что тут скажешь… Я только-то могу сказать, что вроде бы сейчас идут разговоры о том, чтобы чемпионат в олимпийском году пораньше закончить. Но все равно, даже при таком раскладе, нелегко будет. Получается – закончили, месяц на подготовку к квалификации, сама квалификация, потом, если отберемся, Олимпиада, а там и новый чемпионат. Не знаю, выйдет ли хоть неделя на отдых, может и того не будет. Значит, сборники два сезона подряд практически без отпуска отыграют. А с другой стороны, речь об Олимпиаде же идет, грех жаловаться…

«Практически у всех игроков нашего поколения есть пробелы в тактической подготовке и изъяны в технике»

В концовке все того же матча с Македонией комментатор всех наших игроков перечислял и их первых тренеров. Про тебя сказал, что «Быкова нашли на улице». Это что за история?

Ну, не то чтобы прямо вот на улице… Нам просто перед матчем раздали бумажки, попросили написать про первых тренеров и про то, где начинали заниматься. Я написал: «на площадке возле школы». Ну, в общем, это на улице, конечно, хотя там меня по большому счету никто не находил. Просто я в этой школе учился – было это в Новодвинске, под Архангельском. А тренер мой первый, Михайлусов Юрий Николаевич, его даже и тренером назвать трудно – он обычный учитель физкультуры.

Я ведь баскетболом очень долгое время занимался как бы не всерьез, сначала за свою школу играл, обычную, общеобразовательную, потом за сборную Архангельской области, за свой, 83-й год. А в Москву, в спортинтернат «Тринта», попал только в 11-м классе: и вот там уже, впервые в жизни, начались для меня настоящие тренировки – каждый день двухразовые, с соблюдением методик… Плюс мы еще сами, бывало, в зале до трех, до четырех ночи по кольцу бросали.

Помню, была у нас вахтерша, она по этому поводу очень сердилась, мы ей, видимо, спать мешали: мячи-то громко стучат. Вот мы бросаем, слышим – она шаркает. Мы спрячемся, она приходит – видит, никого в зале нет. Свет выключит – и уходит. А мы вылезаем и опять – бросать. Она снова слышит – и снова идет. От одного прихода до другого полчаса где-то проходило, хотя от вахты до зала совсем близко было: она старенькая совсем была, с трудом уже ходила, медленно. Сейчас мне об этом стыдно вспоминать, а тогда… Молодые были, злые. Ну, и баскетбол, конечно, любили очень…

То, что ты так поздно начал серьезно баскетболом заниматься, тебе как-то карьеру осложнило?

Не мне одному. У нас сейчас таких как я, даже в сборной много. Все начинали в девяностых, у нас тогда, как ты знаешь, система подготовки развалилась. Школы позакрывались, тренеры разбежались от безденежья. Исключений мало было – в частности, питерский спортинтернат, его Понкрашов заканчивал, Мозгов и, по-моему, Швед еще. Но, в общем, весь этот раздрай нам очень дорого обошелся: у всех практически игроков нашего поколения есть пробелы в тактической подготовке, изъяны в технике. Потому что то, что в детстве неправильно закладывалось или не закладывалось вовсе, потом выправлять очень трудно, иногда невозможно.

Ты какие изъяны имеешь в виду? Например…

Например, изъяны в технике ведения мяча. У нас до сих пор мало игроков, в этом компоненте одинаково сильно играющих обеими руками – больше праворуких. Но, как ни странно, с другой стороны, продолжением этих наших недостатков являются некоторые наши достоинства.

Опять-таки: какие?

Ты понимаешь, люди, которые при таких недостатках в базовой подготовке все-таки пробились в большой баскетбол, они сделали это за счет характера, за счет преданности игре, любви к ней. Они – бойцы. Это достоинство, а как же? Вот наша сборная: кто бы что сейчас не говорил, как бы нас некоторые эксперты непрошеные игре учить не пытались, но нас давно уже никто не упрекал в отсутствии мотивации, в нежелании сражаться… И еще – мы все умеем играть в обороне, мы хорошо в ней играем.

А это как с пробелами в подготовке связано?

Напрямую. Когда наше поколение только начинало, только приходило в профессиональные клубы, тренеры на нас в атаке совсем не рассчитывали – во многом как раз из-за нашей слабой технической подготовки. В атаке играли иностранцы, купленные звезды. А нас выпускали в основном в оборону – только за счет этого мы могли надеяться как-то увеличить свое игровое время. Ну и вот, научились.

Ты говоришь о своем поколении. А сейчас как, на твой взгляд, ситуация с подготовкой молодежи улучшается? Прогрессирует наш баскетбол в этом смысле или нет?

Определенно, да. Кулагин, Карасев, Антонов – называю первых, кто пришел в голову, есть и другие. Это все молодые ребята, но они уже имеют игровое время в ПБЛ, они приносят пользу своим командам, они умные, тактически хорошо обученные, техничные игроки. Вполне возможно, что их появление – это начало прорыва, свидетельство того, что качество подготовки молодых игроков у нас выходит на принципиально новый уровень.

«Я собираюсь применить знания, полученные в RMA, на практике»

Давай немного об RMA поговорим. Ты почему вообще здесь решил учиться?

Ты знаешь, у меня каких-то конкретных мыслей не было. Было ощущение, с возрастом к нему, мне кажется, неминуемо приходишь, что знание – сила. И было, соответственно, недовольство уровнем своего первого образования. У меня был диплом университета сервиса: я его заочно закончил и, в общем понятно, что это во многом формальность была – сам понимаешь, у действующего спортсмена на учебу времени не так много.

Но ты ведь и сейчас действующий, что же изменилось?

Изменилось отношение. Я взрослее стал. Врать не буду: на всех занятиях, конечно, не был, но много старался не пропускать, а то, что пропускал, стремился восполнить – созванивался с ребятами, забирал у них лекции, материалы. Диплом – про работу с болельщиками на примере «Динамо» – писал сам. Времени было мало, пришлось защиту переносить. Защитился в итоге, не со своей группой, – но защитился. На «пять», кстати.

Что вообще можешь сказать о программе?

Классная программа. Главное, что преподаватели все топовые – руководители клубов, федераций, и наши, и иностранцы. То есть ты понимаешь, что это с тобой не книжные люди разговаривают, что все, что они тебе преподают, реальной практикой подтверждено и выверено.

Я, конечно, далек от того, чтобы на них сквозь розовые очки глядеть: понятно, что они тоже, наверное, не все говорят, что знают и думают, но уже одно общение с такими людьми, оно очень сильно мотивирует, подталкивает к тому, чтобы совершенствоваться: хочется их уровню соответствовать, что ли. И еще я могу сказать, что после RMA мне механизм принятия менеджерских решений в спорте, их логика стали гораздо понятнее. Скажем, когда Ватутин в ЦСКА такие решения принимал, иногда совсем неочевидные, мне уже без дополнительных разъяснений ясно было, чем этот шаг продиктован, на какие цели он направлен, и так далее.

Мне это кажется или ты и правда уже начал задумываться о том, что будет дальше, после игровой карьеры? Может, у тебя уже теперь какие-то конкретные проекты вырисовываются?

Вырисовываются. Но я сейчас не хочу в конкретику вдаваться. Можешь написать, что я предпринимаю шаги в этом направлении.

В каком, в этом?

В таком, чтобы использовать полученные в RMA знания на практике. Но пока я все-таки в первую очередь действующий игрок.

«Мне нравится выгрызать для себя время на площадке, но в ЦСКА выгрызать было нечего»

Вот тогда тебе вопрос, как действующему игроку: из ЦСКА тебе не жалко было уходить? Все-таки бренд. У нас круче него ничего нет, и вряд ли скоро появится. Опять же, и на титулы с ЦСКА шансов больше было, чем с «Локо» при всем к нему уважении…

Слушай, ну а что мне, как ты говоришь, «бренд»? Я играть люблю, а в ЦСКА у меня за весь прошлый сезон шансов практически не было, времени на площадке – минимум. Хотя в целом этот год, в клубе проведенный, я себе в пассив все равно не записываю: это опыт, большой опыт пребывания в большом клубе.

Помнится, ты когда в ЦСКА переходил, говорил, что в условиях конкуренции, чувствуешь себя комфортно. Что тебе больше нравится доказывать свою состоятельность, выгрызать для себя каждые десять минут на площадке, чем иметь гарантированные тридцать-тридцать пять, и чувствовать, что никто тебя не подпирает. Может, так и дальше надо было: доказывать, выгрызать, конкурировать?

А там нечего было выгрызать, я это в какой-то момент очень отчетливо понял. Я же анализировал ситуацию. Что, я требования к себе снизил? Нет, тренировался, работал так же, как и в предыдущие десять лет, не халтурил. Когда все-таки выпускали, игры не портил, наоборот: были матчи, когда реально чувствовал, что помогал, а меня потом опять на лавку сажали. С одной стороны, я понимаю, конечно, что тренеру такой игрок тоже может быть нужен – который не играет постоянно, а отрезками выходит. Но с другой… В общем, для меня тут вариантов не было, кроме как команду поменять…

В «Локо» тебя как встретили? С игроками уже познакомился?

Нет, я там пока только медосмотр прошел. И после этого практически сразу – в сборную.

Но ты знаешь, какие они перед собой задачи ставят, об этом-то наверняка у вас разговор был?

Они как-то уж очень конкретно на эту тему не высказываются: первое место, или там второе. Мне они так озвучили: нужно выступить лучше, чем в прошлом сезоне. Вот и считай, какие у них задачи, если в прошлом сезоне они ЦСКА в полуфинале проиграли. Финал, наверное, а там – видно будет.

А в NBA ты себя не видишь? Поехал бы, если бы позвали?

Знаешь, я трезво на вещи смотрю. Не такого уровня я игрок, чтобы там выступать. Мне, например, я это четко сознаю, атлетизма для этого не достает, да и мастерства тоже. Хотя сказать, что между нами и ними совсем уж какая-то пропасть, нет, конечно, такого я не говорю. В прошлом году на чемпионате мира мы со Штатами играли – и ничего, достойно смотрелись, всего минус девять уступили. Но на одну игру собраться и на равных с ними ее провести, это одно, а постоянно на таком уровне играть – это совсем другое. Я это тоже очень хорошо понимаю. Так что мне даже в голову не приходит сравнивать себя с Леброном или там с Роузом. Не хочу я быть ни тем, ни другим. Я хочу быть Сергеем Быковым. Хочу играть на максимально высоком для меня, Сергея Быкова, уровне. Хочу держаться на этом уровне как можно дольше.

Вот такой примерно у меня план.