Forbes публикует очередную колонку руководителя бизнес-школы RMA и факультета «Менеджмент в игровых видах спорта» Кирилла Кулакова. Предлагаем этот материал вашему вниманию.





Почему посещаемость игр Российской футбольной премьер-лиги (РФПЛ) – в среднем 11400 зрителей на матче в сезоне 2016/17 – значительно уступает не только показателям пяти топовых европейских лиг, но и чемпионату MLS во вроде бы «нефутбольных» Штатах ( 21600 человек), и второй немецкой бундеслиге (21300), и чемпионшипу (второй английский дивизион, около 18000)?

Почему 3-летний телевизионный контракт английской премьер-лиги стоит £5,13 млрд, а РФПЛ выручает от продажи своих медиаправ всего $30 млн за сезон – во много раз меньше, чем, например, турецкая cуперлига (€600 млн) или румынская лига 1 (€200 млн)?

Почему в ежегодно составляемом Forbes рейтинге самых дорогих футбольных клубов мира ¬(в этом году лидирует «Манчестер Юнайтед» – $3,69 млрд) нет ни одного российского клуба?

Каждый из этих вопросов можно разобрать по отдельности, но у такого удручающего положения дел есть главная причина – российский профессиональный футбол живет не по законам рынка и в значительной степени контролируется государством.

Российский футбольный союз (РФС), формально «общественная организация», но находящаяся в зависимости от государства, в полном противоречии с мировой практикой активно вмешивается в дела премьер-лиги, фактически диктуя ей правила существования. Наиболее ярко это вмешательство проявляется в вопросах лимита на легионеров, составления календаря на сезон, продажи телеправ и других.

Именно государство, одобрив создание монополиста «Матч ТВ», фактически ликвидировало конкуренцию на рынке спортивного телевидения (раньше за право показывать матчи чемпионата России соперничали общедоступный канал «Россия 2» и работавший по системе платной подписки «НТВ+»), но ситуация, по странному стечению обстоятельств, не привлекла к себе внимания Федеральной антимонопольной службы (ФАС). Это лишило права выбора телезрителей и прямо отразилось на сокращении доходов РФПЛ от реализации медиаправ – лига теперь вынуждена соглашаться на любые условия единственного вещателя.

В 2012 году «НТВ+» выкупила права на показ матчей двух чемпионатов России, заплатив РФПЛ по $50 млн за каждый сезон, то есть в полтора с лишним раза больше, чем лига получает теперь. Подчеркну: в ведущих футбольных лигах Европы именно деньги от реализации телеправ являются крупнейшим источником дохода клубов. В России сейчас это невозможно по определению. Конечно, коррективы в стоимость медиаправ РФПЛ вносит общая ситуация в экономике, с 2012 года изменившаяся не в лучшую сторону. И тем не менее, факт остается фактом: почти во всех европейских лигах новые телесделки по стоимости превосходят предыдущие, а в России – наоборот.

При этом государство продолжает финансировать профессиональные футбольные клубы – практика, которой нет больше нигде в мире (кроме, разве что, наших ближайших союзников -- Казахстана и Белоруссии) и в таком виде не было даже в СССР. Да, государственным тогда было абсолютно все, а профессионального спорта как бы и вовсе не существовало, но все –таки деньги, выделяемые на содержание спортивных, в том числе футбольных клубов, шли не напрямую из бюджетов республик, краев, областей и городов, а поступали от министерств (ЦСКА, СКА(Ростов– на- Дону) -- Министерство обороны, динамовские команды -- МВД, «Локомотив» -- МПС), заводских предприятий («Торпедо», «Зенит», «Днепр», «Металлист»), профсоюзных организаций («Спартак», «Крылья Советов», «Нефтчи»), и так далее.

И это в стране, где бюджет сверстан с реальным дефицитом в 20%, где средняя месячная зарплата работников бюджетной сферы составляет около 30 000 рублей, а средняя пенсия – 13 700 рублей. Разве в такой ситуации государство имеет моральное право содержать клубы, чей годовой бюджет исчисляется десятками миллионов долларов, а зарплаты игроков сотнями тысяч, а то и миллионами в конвертируемой валюте?

Тем не менее, эта практика сохраняется: в сезоне 2017/18 из 16 команд РФПЛ более половины находятся на гособеспечении и, по разным оценкам, имеют бюджеты в диапазоне от €6 млн (СКА, Хабаровск) до €55 млн («Рубин», Казань). Впрочем, моральный аспект – лишь одна сторона вопроса. Другой стороной является абсолютная неэффективность госдотаций. Наиболее наглядно это проявляется в сопоставлении двух клубов, частного и государственного, из одного города – «Краснодара» и «Кубани».

Первый, основанный всего 9 лет назад, поступательно двигался вперед, дорос до РФПЛ (высшее достижение – 3-е место в сезоне 2014/15) и еврокубков, построил собственный 30-тысячный стадион, один из лучших в стране(стоимость – примерно €200 млн), и футбольную академию, которая с учетом 25 филиалов по всему Краснодарскому краю является одной из крупнейших в Европе. Второй, имеющий куда более продолжительную историю и поначалу гораздо большее количество болельщиков, в своем предпоследнем сезоне в РФПЛ (2014/15) отличился увольнением тренера Виктора Гончаренко (сейчас – в ЦСКА), когда команда шла на 5-м месте (в итоге «Кубань» закончила чемпионат 10-й). Годом позже клуб подписал немолодых и весьма высокооплачиваемых Романа Павлюченко, Андрея Аршавина и Евгения Селезнева, но это не спасло команду от вылета из премьер-лиги. В настоящее время «Кубани» грозит банкротство и утрата профессионального статуса – долги, в том числе по зарплате игрокам и сотрудникам, превышают 2 млрд рублей, 15 августа клубу была запрещена регистрация новых футболистов.

Что с этим делать?

Чтобы исправить ситуацию в российском футболe, необходимы реформы, причем срочные.

Первое – нужно полностью разграничить полномочия РФС и профессиональных футбольных лиг. Союз должен отвечать за подготовку сборных, развитие детско-юношеского футбола, за популяризацию вида, а все вопросы внутренней деятельности лиг (включая регламент, календарь, лимит легионеров, медиаправа и прочее) они должны решать самостоятельно, с участием представителей всех клубов. Так происходит, например, в Англии.

Второе – принять закон о запрете бюджетного финансирования профессиональных спортивных (в том числе футбольных) клубов и обозначить конкретные сроки для перехода к частному футбольному хозяйству: один год – в РФПЛ, два – в Футбольной национальной лиге (ФНЛ), три – в Профессиональной футбольной лиге (ПФЛ). Вероятное после этого сокращение количества клубов не должно пугать. Возможно, в РФПЛ останется 8 команд вместо нынешних 16 – в этом случае решением проблемы станет проведение чемпионата в четыре круга.

Третье – разработать и ввести в действие систему мер по стимулированию потенциальных собственников футбольных клубов, максимально полно используя в этих целях наследие чемпионата мира 2018. Чтобы быть привлекательным для потенциального собственника, клуб должен располагать собственной инфраструктурой. В России сейчас этим могут похвастаться очень немногие. Собственные стадионы и тренировочные базы имеются лишь у частных клубов («Спартак», ЦСКА, «Краснодар»), а вот команды, финансируемые из госбюджета, играют на аренах, находящихся, как правило, в муниципальной собственности.

Изменить эту ситуацию можно, передав новым владельцам команд в безвозмездное оперативное управление минимум на 10 лет арен, построенных к чемпионату мира 2018. Западный опыт свидетельствует, что содержание стадионов такого класса обходится примерно в €3-5 млн в год, а доход может превышать €100 млн евро («Альянц Арена», например, ежегодно приносит «Баварии» порядка €110 млн). Разумеется, в России, с учетом нашей специфики, эти цифры будут не столь впечатляющими, однако передача стадионов, построенных к чемпионату мира, в частные руки наверняка, с одной стороны, повысит интерес к футболу со стороны бизнеса, а с другой, избавит государство от расходов по их содержанию. В конечном итоге это поможет сохранить наследие чемпионата и предотвратит развитие ситуации по южноафриканскому и бразильскому сценарию, когда надавно построенные сооружения приходят в упадок из-за отсутствия у государства средств на их содержание.

Следует понимать, что для развития футбола в стране важно не количество клубов, а их качество, а его может обеспечить только частный собственник. Только он будет кровно заинтересован в том, чтобы у клуба росло количество болельщиков, чтобы реально улучшались стандарты их обслуживания, чтобы в клуб приходили коммерческие партнеры. Только топ-менеджмент частной команды будет всерьез озабочен тем, чтобы под его началом работали современные, компетентные, эффективные сотрудники.

В бюджетных клубах задачи, как правило, другие. Там не нужно зарабатывать, там нужно только «осваивать», и это освоение всегда чревато расцветом всевозможных коррупционных схем -- тут уместно вспомнить историю банкротства владикавказской «Алании» (собственник – правительство республики Северная Осетия), случившегося в результате накопления миллиардного долга и сопровождавшегося вскрытием подозрительных трансферных схем и уголовным преследованием одного из топ-менеджеров по обвинению в растрате с использованием служебного положения. Компетентные люди в руководстве бюджетных клубов не особенно–то и нужны, там нужны в первую очередь «свои». Возможности собственных «сверхплановых» заработков, даже если те возникают, такие «менеджеры» игнорируют, опасаясь того, что продемонстрируй они способность зарабатывать самостоятельно, им могут урезать бюджетное финансирование.

Показательна в этом смысле история одного из наших выпускников, в свое время получившего приглашение на должность коммерческого директора футбольного клуба «Томь». Он рассказывал, что главной причиной его довольно скорого увольнения по собственному желанию, было полное равнодушие руководства ко всем предлагаемым им планам увеличения доходов. На одном из рабочих совещаний, где он пытался презентовать коллегам латинскую модель организации футбольных клубов (по такой, в частности, живут «Реал» и «Барселона») те болезненно отреагировали на слово «сосьос» (так в испаноязычных странах называются члены клуба, платящие взносы и принимающие участие в голосовании на выборах президента), попросив впредь в их присутствии к таким выражениям не прибегать.

Позитивный прогноз

«Развод» российского государства с профессиональным футболом будет выгоден и для государства, и для футбола. Первое таким образом избавится от расходов на содержание непрофильного актива (сейчас, по самым скромным подсчетам, только на содержание клубов РФПЛ государство тратит $200 млн в год) и сможет перенаправить эти средства на решение многочисленных социальных проблем. Отправившись в свободное рыночное плавание, российский футбол, убежден, в скором времени выйдет из затянувшегося кризиса, а РФПЛ в течение 5 лет окажется в первой десятке самых экономически развитых мировых чемпионатов.

Напоследок еще одна история о том, насколько эффективным может быть менеджмент футбольного клуба, живущего исключительно за счет собственных заработков. В немецком городе Аугсбург, где наши студенты проходили стажировку, есть одноименный футбольный клуб – частный, как и все немецкие клубы. Так вот: каждому новорожденному в Аугсбурге клуб присылает набор подарков, куда, среди прочего, входит соска с клубной эмблемой, а каждому первокласснику – брендированные тетради и письменные принадлежности. При населении города в 270 000 человек и вместимости стадиона в 30 600 зрителей, средняя посещаемость домашних матчей «Аугсбурга» равна без малого 30 000.

Хотя, казалось бы, при чем здесь соски?